Двор Чудес

Не ответив, Александр взял меня за руку и повел через высокие кулуары, декорированные лепниной. Мы пробирались сквозь массу пестрых кринолинов и платьев, расталкивали слуг на своем пути, вызывая хор возмущения. Из-за шампанского и спешки моя голова закружилась. Духи, цветы и музыка смешались в безудержной пляске. Спустившись по широкой лестнице, мы подошли к двустворчатой двери, которую охраняли дворецкие в ливрее.

– Добычу уже выпустили, – произнес один из них.

– Отойдите или сами станете добычей! – прорычал Александр.

Дворецкие открыли перед нами двери, бормоча извинения. Мы оказались в месте, которое Александр назвал «фундаментами». Здесь не было ни вычурной лепнины, ни замысловатых орнаментов, ни хрустальных люстр, – лишь голая каменная кладка, освещенная тусклыми факелами. Здесь было холоднее, чем на поверхности.

– Ты затащил меня в подземелье! – вскрикнула я, задыхаясь от страха.

Ночные парижские подвалы – самые опасные места, потому что ведут прямо в ад… Я пыталась восстановить дыхание, но тщетно: виски пульсировали до боли.

– Эти фундаменты когда-то принадлежали старому средневековому замку, пока вереница архитекторов не превратила его во Дворец, – объяснил Александр. – Мы стоим на месте бывшего водяного рва.

Действительно, широкий, изогнутый коридор перед нами исчезал в темноте, словно дно рва, повторяющее очертания донжона.

Кто-то пробегал мимо нас, захлебываясь в сатанинском хохоте. Во тьме я едва могла различить мелькавшие тут и там силуэты, но каждый раз испуганно вздрагивала. Холод этого места был вызван не только отсутствием камина. Фундаменты кишели бессмертными, тогда как в кулуарах дворца их было совсем немного. Кровопийцы! Десятки кровопийц, опьяненных азартом травли!

– Мы в самом разгаре галантной охоты!

Только сейчас, с опозданием, до меня дошло значение фразы дворецкого «добычу уже выпустили».

– Действительно, – ответил Александр. – И в эту ночь жертвы соответствуют теме вечера. Осторожно!

Он отпрыгнул в сторону от фигуры, вылетевшей из темноты. Я не обладала ни сверхъестественными рефлексами, ни глазами, способными видеть в темноте, и потому она врезалась в меня со всего маху.

– Прос… простите, – промямлила я, вглядываясь в лицо вампира, который чуть не сбил меня с ног.

Однако передо мной не вампир: бледный цвет лица, лысый череп, когтистые лапы, раздиравшие мое платье… Похож на… Упырь! Я взвыла, пытаясь оттолкнуть мерзость.

Существо рванулось ко мне, умоляюще заглядывая в глаза. Далекий свет факела отразился в дрожащих зрачка. У монстров, которых я встречала, вместо глаз зияли пустые шары.

– Мадемуазель, пощадите меня! У меня жена и двое ребятишек! – простонал мужской голос из человеческого рта, совсем непохожего на кровожадную пасть чудовища.

Растерявшись, я вытаращила глаза, чтобы разглядеть в темноте говорившего…

…передо мной стоял человек, загримированный под упыря. Его голова была обрита, а почти обнаженное тело вымазано белой пастой, имитируя кожу нечисти. Зола была добавлена в краску для лица, чтобы создать иллюзию усеченного носа, как у скелета. Приклеенные к ушам накладки придавали им заостренную форму, пальцы на руках были удлинены фальшивыми когтями. На потеху повелителям ночи этот мужчина в расцвете сил был превращен в беспомощную марионетку.

– Если я и украл хлеб на рынке, то только для того, чтобы накормить своих малышей! Моя семья голодает из-за блокады. Но… но я клянусь. Я больше не буду воровать.

– Прочь, холуй! – хрипло прорычал Александр, подлетев ко мне.

Он оторвал от меня беднягу, оскалив длинные, выступившие клыки.

– Сжальтесь, месье, – в ужасе всхлипнул несчастный. – Не пускайте мне кровь!

– Вы ничем не рискуете, – проревел Александр. Его гладкие черты лица скривились от брезгливости. – Маскарад попахивает дурным вкусом. Возможно, он и возбуждает аппетит остальных придворных, но только не у меня. Я – ценитель красоты. Уродство отталкивает меня. Прочь! Убирайся, упырь из водевиля!

Горемыка без лишних слов поспешно скрылся, исчезая в тени бывшего рва. Я заведомо знала: он проиграет. Следующая встреча будет фатальной. Кровопийца, менее щепетильный, чем Александр, выпьет кровь страдальца.

– Мне жаль, что пришлось наблюдать этот гротескный спектакль, этот фарс, придуманный, чтобы унизить повелительницу упырей. Смертные в залах наверху едят круассаны с ее изображением, а бессмертные пьют кровь нищих, переодетых в ее презренных солдат. Галантная охота организована в фундаментах именно из-за их сходства с подземельем Двора Чудес.

Длинные пальцы Александра прошлись по моему корсажу.

– О, этот мужлан испортил твое прекрасное платье!

У меня сдавило горло так, что я не могла произнести ни слова в ответ. Нет нужды в острых глазах вампира, чтобы догадаться: сегодня, в эту ночь несчастные мужчины и женщины в жутком обличье упырей станут добычей вампиров. Воплей ужаса и отчаяния было достаточно, чтобы представить жертв, – как и визгов радости хватало, чтобы увидеть бессмертных, преследовавших добычу.