Двор халифов

Афшин защищал себя со всей энергией и умом, он смог отвести большинство обвинений. Но суд был показательным, а на показательном суде существует лишь один приговор. Ибн Аби Дувад объявил, что дело доказано, и приказал тюрку Буге (Буйволу) схватить обвиняемого. Плащ Афшина накинули ему на голову и туго затянули на шее, затем его увели в тюрьму. Некоторые говорят, что полководца отравили, другие — что заморили голодом до смерти, но все видели, что его тело выставляли перед общественными воротами дворца перед тем, как сжечь и выбросить в Тигр^{470}.

Мутасим ненадолго пережил Афшина. Похоже, в октябре 841 года он заболел, но прожил до января 842 года, до 47 лет. За свою жизнь он добился очень многого. Он организовал и собрал боеспособную армию, которая распространила власть халифов до тех областей в Северном Иране, которых они никогда прежде не достигали, нанеся поражение старому врагу — Византии. Он создал новую столицу и административный центр, который продолжал расти после его смерти. Но основы империи Мутасима оказались весьма ненадежны. Большинство мусульманского населения, не говоря уже о немусульманском, стало подданными режима, с которым у них было мало общего — ив личном плане, и в ощущениях. Многие, вероятно, чувствовали себя глубоко отчужденными от клики генералов и чиновников, которые теперь владели уммой.

Кое-что из этих настроений звучит в рассказе, судя по всему, относящемся к последним годам правления Мутасима, но явно к периоду после смерти Афшина^{471}. Как многие рассказы этого периода, он ярко отражает как черты домашней жизни монарха, так и политические моменты. Исхак ибн Ибрахим из рода Тахиридов, правитель Багдада, как-то был приглашен поиграть в поло с халифом. Когда он прибыл, то нашел Мутасима, одетого в щегольский шелковый камзол с золотым поясом и в красные сапоги. Халиф потребовал, чтобы Ибрахим оделся так же, на что тот неохотно согласился. Спустя некоторое время Мутасим понял, что тот играет без энтузиазма. Он сошел с коня, взял Ибрахима за руку, и они отправились в баню. Халиф попросил Ибрахима раздеться догола и сам сделал то же. Голые, они вошли в баню одни, без мальчиков-рабов, помогавших мыться, и халиф лично сделал массаж Исхаку, а Исхак вернул удовольствие халифу. Затем они вышли из бани и оделись. Халиф снова взял Исхака за руку, и они пошли в зал заседаний.

Когда они пришли, Мутасим приказал Исхаку принести молитвенный коврик и две подушки. Затем он попросил Исхака подойти и лечь возле него, однако Исхак отказался и остался сидеть. Появились Итах и Ашинас, им велели уйти за пределы слышимости нормальной речи, но так, чтобы они могли услышать крик.

Халиф был в меланхолическом настроении и явно погружен в себя:

— Я думаю о своем брате Мамуне. Он выдвинул себе на службу четырех человек, которые оказались прекрасными людьми, а я выдвинул четырех человек, и ни один из них не оказался подходящим.

Исхак, естественно, спросил, кого он имеет в виду, и Мутасим назвал Тахира, его сына Абд Аллаха, самого Исхака и еще одного Тахирида в качестве удачного выбора своего брата. Со своей стороны он назвал Афшина, который уже казнен, Ашинаса, который «трус с ничтожным сердцем», Итаха, который вообще ничего не стоит, и Васифа, который бесполезен.

Исхак попросил разрешения говорить прямо и сказал халифу, что его брат учитывал корни и опирался на роды и их ветви — в то время как Мутасим пользуется лишь ветвями, «которые не цветут, потому что у них нет корней». Оп имел в виду, что Тахириды Мамуна имели контакты и поддержку в более широком мусульманском сообществе; тюрки же Мутасима таковой не имели. Это было трезвое суждение, и халиф признал это, сказав, что ему необычайно трудно вынести этот ответ.

В январе 842 года осуществилось самое легкое наследование, которое когда-либо имело место в роду Аббасидов. У Мутасима уже был взрослый сын, Гарун, который принял титул Васик. Источники смутно представляют его точный возраст во время вступления на престол — говорят, он родился в 811/12 году, когда отцу было только 16 лет, по дороге в Мекку. Он был среднего сложения, красивым, со светлой кожей, которую, вероятно, унаследовал от матери, рабыни-гречанки. Один глаз принца был отмечен заметной белой крапинкой^{472}. Неясно, признавал ли его народ как однозначного наследника, но это не имело значения, потому что власть прочно оставалась в руках кабинета Мутасима, тюркских солдат Ашннаса, Птаха и Васи-фа, визиря ибн аль-Зейята и главного судьи ибн Аби Дувада. Именно они организовали наследование и энергично управляли правительством молодого халифа.