Двор халифов

На сердца мусульман легла тяжесть, потому что два героя погибли так быстро один за другим. Более того, люди уже были переполнены ужасам из-за смерти Мутаввакиля от рук тюрков и способа, которым последние решают дача мусульман. Тюрки убивают любого халифа, какого хотят, и назначают на его место того, кто им нравится, не принимая во внимание религиозный авторитет или мнение Мусульман^{536}.

В марте 863 года в Багдаде вспыхнули волнения. Общественное мнение требовало действий против византийцев, а войска в городе — выплаты жалованья. Были захвачены и распущены тюрьмы, а все уголовные дела оказались выброшены в реку и уничтожены. Один из понтонных мостов срезали с мертвых якорей, другой сожгли. Дома двух знатных христиан-чиновников были разграблены.

Население всерьез воспылало энтузиазмом по поводу джихада, добровольцы прибывали из Джибала, Фарса и Ахваза. Зажиточные горожане в Самарре и Багдаде считали своим долгом давать деньги для поддержки этих людей, частично желая подтвердить свои религиозные устремления, а частично, вне всякого сомнения — чтобы защитить себя от толпы, которая могла стать опасна. Тем временем правительство ничего не делало, чтобы начать святую войну.

Обстановка оставалась весьма неустойчивой. 14 мая неизвестные люди атаковали тюрьму в Самарре и выпустили из нее всех заключенных. Группа тюрков во главе с Отамишем, Бугой и Васифом попыталась найти преступников, но была атакована. Солдат закидали камнями, а Васиф был ранен — в него попал горшок с кипящим варевом. После этого Васиф отдал приказ метателям огня (наффатин) поджечь дома и другие жилища в этом районе, и Табари пишет, что собственными глазами видел сгоревший квартал^{537}.

В то же время финансовое положение государства ухудшалось. Отамиш был поставлен во главе администрации Мустаином, теперь же он, его секретарь и царица-мать, похоже, объединились с целью грабежа казны. Солдатское жалованье задерживалось, а Васиф с Бугой оказались заняты другими делами. В четверг 4 июня войска подняли мятеж. Отамиш находился вместе с халифом в уголке дворца Джавсак Хакани. Он попытался сбежать, но оказался окружен солдатами. Попытка спастись под защитой халифа не удалась. В субботу Отамиша выволокли из дворца и зарезали. Взбешенные солдаты отправились громить его дом, и Табари рассказывали об огромных количествах мебели, ковров и посуды, вытащенных оттуда^{538}. Нечего и говорить, что убийство визиря всего лишь передавало финансовые проблемы его наследнику.

Эти проблемы, конечно, внесли свой вклад и в рост разногласий между ведущими тюркскими офицерами, такими, как Васиф и Буга Младший, и рядовыми членами. Офинеры с их дворцами в Самарре и поместьями в сельской местности могли вести роскошную и богатую жизнь — но для обычных солдат, пытающихся выжить на нерегулярно выдаваемую зарплату, все складывалось совсем по-другому. Поэтому солдаты нашли своего лидера — агрессивную и харизматичную фигуру Багира. Багир был одним из противников Мутаввакиля и очень удачно это использовал. Ему были даны поместья возле Куфы, сдаваемые в аренду местному персидскому землевладельцу, который платил 2000 динаров в год еврею, секретарю Багира. Однажды на одного из секретарей Багира было совершено нападение. В ярости тюрк потребовал, чтобы нападавший был наказан — но у этого человека оказались друзья в администрации, одним из них оказался некто по имени Дулейл Христианин, который был секретарем Буги Младшего и распоряжался выплатами армии. Дулейл отказался выдать нападавшего, и Буга поддержал его.

29 января 865 гола произошло столкновение. Багир, рассерженный и очень пьяный, решил разобраться с Бугой. Буга был в бане, и Багир ждал, пока тот выйдет, чтобы потребовать выдачи Дулейла. Буга ответил уклончиво, сказав, что передаст Дулейла Багиру, но только после того, как назначит кого-либо на его место. Багир тем временем собрал близких друзей, всех тех, кто был с ним при убийстве Мутаввакиля; они подтвердили клятву, которую давали той ночью, и пообещали ему помочь убить халифа, Бугу и Васифа, «раз они взяли все и оставили нас ни с чем» — конечно, последнее было сильным преувеличением, по крайней мере, в случае с Багиром.