Двор Тьмы

Какая жестокая ирония! Тристан слово в слово повторил мои слова, сказанные ему во время охоты. А я, фальшивая Диана, оказалась в том же положении, что и настоящая баронесса: перед лезвием ножа!

– Когда ты появилась, я как раз разрезал веревки на подлокотниках, – прохрипел Тристан. – Оставались ножки. Но это займет всего несколько минут, как только закончу с тобой.

– Мое исчезновение вызовет подозрения. Монфокон объявит поиски.

– Ха! Если он будет искать тебя так же, как и меня, то твой труп превратится в пыль прежде, чем снова увидит свет. Если только домашний упырь не сожрет его первым.

– Мои останки могут оказаться в пыли или в брюхе упыря. Но мой дух будет преследовать тебя до конца жизни, мерзавец! Свобода или смерть!

Выкрикнув мамин девиз в полный голос в первый и последний раз в жизни, я испытала дикую радость. Глубоко вздохнула, чтобы выкрикнуть последнее проклятие, прежде чем клинок юноши заставит меня замолчать навсегда… Но в этот момент руки Тристана разжались.

– Иди, – сказал он.

Я отпрыгнула в сторону. Он не стал меня удерживать. Металлический звук звонким эхом раздался в пещере: Тристан бросил заточенную ложку к моим ногам. Я схватила ее и развернулась, не понимая, что происходит.

– Почему?

– Потому что, возможно, я не мерзавец, как ты выразилась. Потому что, если к твоему горлу приставлю нож, ты не поверишь в то, что скажу. Хотя, несомненно, слушать будешь внимательнее.

В отблеске лампы лицо Тристана озарилось необъяснимой надеждой.

– Я часто говорил тебе, что мне не нравится Двор. И ты тоже признавалась в этом. Ты ненавидишь его всем сердцем, правильно? И готова на все, чтобы уничтожить его. Как и я.

Юноша глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Помнишь последние слова, что я сказал на охоте перед тем, как ты поцеловала меня?

– Не понимаю, к чему ты клонишь…

Воспоминания о нашем коротком побеге, о самом счастливом моменте, который я пережила в Версале, нахлынули на меня с новой силой: освежающая прохлада воздуха, мускусный запах лошадей, пылающий взгляд Тристана. И та фраза, которую я задушила поцелуем, не обратив на нее внимания.

– Пощадить оленя… ради свободы или любви? – растерянно произнесла я.

Схожесть фраз поразила меня:

Свобода или любовь…

Свобода или смерть…

Я словно вернулась на ужин в тот вечер, когда познакомилась с Тристаном. В самый разгар словесного поединка. Наши странные отношения зародились из каламбуров… Как я могла пропустить тот, который он произнес на берегу реки!

– Я сразу заметил, что ты – другая. Ты отличаешься от остальных. Смелый выпад против Эленаис за ужином, а после побег из заключения… Моя интуиция подсказывала, что ты из той же породы, что и я: бунтарка, выступающая против авторитетов. Я догадывался: ты тоже приехала в Версаль с секретной миссией. Но не мог спросить напрямую. Вдруг ошибаюсь? Поэтому искал сближения. Использовал любую возможность быть рядом. Добывал сведения о твоем таинственном прошлом… Но тщетно.

Сладкая горечь охватила сердце. А я верила, что жонглировала чувствами Тристана, подпитывала его интерес к себе. Тогда как он играл в те же игры со мной. Не рой другому яму!

– На охоте в лесу я решил рискнуть, замаскировав девиз Фронды. – Голос юноши вибрировал.

Заостренный кусок металла задрожал в руке. Фронды? Туманной организации, о которой я никогда бы не узнала? И теперь она передо мной в облике Тристана де Ля Ронсьера? Разум споткнулся, восстал, с трудом отождествляя светлое лицо молодого шевалье с темным заговором, поклявшимся уничтожить Вампирию. Но всего несколько недель назад я и представить себе не могла на этом же месте лицо мамы.

– Ты состоишь во Фронде? – запинаясь, спросила я.

Он кивнул. Светлые локоны мягко качнулись в темноте.

– С самого начала. Как и вся моя семья в Арденнах. Мы сыты по горло гнетом Нетленного! Невыносимое давление, которое королевская десятина оказывает на народ… Мерзкое подчинение, которое вампирическая аристократия навязывает мелкому дворянству… Преступления и доносы Факультета… Франция задыхается от вечной жизни бессмертных Версаля!

Напряженное лицо Тристана – словно зеркало моей души. Я видела в нем ту же ненависть, которую сама испытывала к кровопийцам.

– Я солгал в тот вечер, когда сказал, что мать отправила меня ко Двору представлять семью Ля Ронсьер. Причина, по которой я должен во что бы то ни стало вступить в смертную гвардию тирана, иная. Не для того, чтобы служить ему. Для того, чтобы…

– …вонзить кол в его сердце, – закончила я за него фразу.

Улыбка растянула бледные от холода губы юноши.

– Я так и знал! – обрадовался он. – Поэтому ты тоже здесь! На охоте у реки я интуитивно почувствовал, что ты тоже член организации. Признаюсь, увидев твои следы, забеспокоился. Как открыть важную тайну девушке, о которой ничего не знаешь?

– Разве то, что я простолюдинка, не убедило тебя?

– Не все простолюдины восстают против Короля. Далеко не все. Некоторые, как мадам Тереза, даже являются его самыми ярыми сторонниками.

Я замолчала, вспомнив мадам и бедную Туанетту.