Двор Тьмы

– Все в порядке, – сдержанно ответила я. – Еще есть насморк, но он скоро пройдет.

– Та река, должно быть, полна ядовитых миазмов, которые заразили вас с Ля Ронсьером. Как подумаю про лунатизм… Безумие то, что с ним произошло!

– Безумие, да. Но теперь ему лучше, и мне тоже.

Я бы предпочла не говорить о Тристане. Зачем вести пустой разговор, где можно случайно сболтнуть лишнего.

Но Поппи продолжала:

– Мне жаль, что я вела себя так. Когда ты увидела кровь на моем платке, я испугалась…

– Чего? Я не вампир и не собиралась бросаться на него, чтобы заглотнуть целиком.

Я повернулась, чтобы уйти, но девушка потянула рукав моего платья из дамаста.

– Эй, осторожнее! – вскрикнула я. – Все же подарок Короля!

Конечно, мне плевать на платье. Но Поппи могла порвать нежную ткань рукава и обнажить мои шрамы. Она потащила меня под парадную лестницу в укромное место, где хранились ведра и метлы. Здесь мы были защищены от посторонних глаз.

– Я боялась, что ты выдашь меня. Просто холодела от страха. Скажи, ты кому-нибудь рассказала?

В полумраке ее глаза беспокойно сверкали. Она выглядела бледнее, чем раньше. Ни румяна, ни черная подводка больше не могли скрыть бескровную кожу. Очевидно, одноклассница глубоко страдала.

– Никому, – успокоила я.

Черты лица англичанки слегка расслабились, и она наконец выпустила мой рукав.

За стенами школы раскаты набата возвестили о наступлении ночи.

– Спасибо, darling. Я бы предпочла, чтобы учителя не знали, что у меня туберкулез.

Она произнесла название болезни еле слышно, как постыдную тайну. Туберкулез? Я слышала об этом ужасном недуге, разъедающем легкие. На Крысином Холме жители с подобной хворью считались изгоями. Только отец проявлял сострадание к ним, облегчая симптомы легочным порошком, за неимением других средств. Я считала туберкулез болезнью бедняков, а не богатой знати.

– Ты уверена? – пробормотала я, вспомнив хронический кашель девушки, ее бледную кожу и кровавую мокроту, которую она скрывала от всех.

Она кивнула, качнув высоким шиньоном:

– Вся моя семья болеет. У нас не осталось ничего, кроме звучного имени. Наш замок Каслклифф в глубине графства Камбрия ветшает. Зажатый в коридоре скал между Шотландией и Ирландским морем, он совсем заплесневел от влажности. Потому что стоит на болотистой почве, откуда исходит чумное зловоние, заражающее мой народ на протяжении многих поколений.

На глазах одноклассницы навернулись слезы:

– Проклятая хворь уже забрала двух моих старших братьев…

Я потеряла дар речи: параллель с моей собственной жизнью поражала.

В этот момент над головами раздалось цоканье каблучков и шум разговоров: девушки спускались по парадной лестнице на ужин.

В холодной мраморной нише, где мы спрятались, это многоголосие отдавалось эхом. Зевота от усталости после долгого учебного дня; волнительное ожидание встречи с юношами; тревога по поводу приближающихся отборочных испытаний; резкие наставления мадам Терезы… Все это вихрем пронеслось над нами.

– Мои родители, наверное, думали, что я долго не протяну, когда окрестили меня Прозерпиной, – продолжила англичанка, как только на лестнице вновь воцарилась тишина. – Уверенные, что я умру до своего восемнадцатилетия, они назвали меня в честь той девушки, которую забрал в свое царство бог мертвых Плутон. Если бы ты только знала, как я ненавижу это имя!

Обведенные темными тенями глаза зажмурились.

– Поэтому предпочитаю имя Поппи. Тебе известно его значение?

– Ээ… Вроде бы цветок? – вспомнила я мамины уроки английского. – Ээ… Ромашка?

– Мак. Сорняк, который вопреки всему растет на окраинах лугов и пустырей. Там, где его не ожидают увидеть. Цветок с кроваво-красными лепестками, как пятна на моих носовых платках. Хрупкий, но живучий. – Поппи взяла мою руку и крепко сжала ее. – До сих пор я сопротивлялась богу мертвых всей силой духа. Братья ушли к нему раньше меня. И хотя я обожала их, все же не хочу присоединиться к ним так скоро. Потому что люблю жизнь. Люблю страстно!

Какая трагедия! Жизнерадостность Поппи неожиданно разбилась вдребезги на моих глазах. Ее гортанный смех, блестящее остроумие, яркий макияж, провокационные наряды, авантюрные романы. Она хотела все успеть. Бежала наперегонки со временем… Со смертью.

– Поэтому я усердно учила французский. Lingua franca – язык общения Магны Вампирии и паспорт в мир. Я вызвалась представлять Англию в Версале, чтобы сбежать из Каслклиффа, чтобы выиграть «Глоток Короля», чтобы успеть вылечиться до того, как умру.

– Да, я слышала: кровь Нетленного продлевает молодость тех смертных, кто попробовал ее…

– …а еще говорят, что его кровь – панацея от всех болезней, – возбужденно добавила Поппи. – После службы у Короля я покину Версаль и его помпезность на палубе корабля, плывущего в Америку, вдыхая морской воздух всей грудью. Уеду далеко от замка Каслклифф и его миазмов.

Глаза девушки лучились, когда она рисовала картины фантастического будущего.

– И, конечно, в объятиях Зашари, моего прекрасного американца… Будет жаль, если умру, не успев прожить с ним свою историю.