Дворец иллюзий

Толпа восторженно закричала, в то время как цари сидели в зловещем молчании. Дхри крепко пожал руку брахмана; отец спустился с трона; а священники поспешили к победителю. Сопровождающие меня ринулись вперед, усыпая дорогу цветами и исполняя свадебные песни. Кто-то вложил мне в руки свадебный венок. Брахман был очень высоким. Ему пришлось нагнуться, чтобы я могла надеть венок на его шею. Кто он? Возможно, Кришна знал его, но в толпе людей я не могла отыскать своего мудрого друга. Как брахман мог быть так искусен в стрельбе из лука? Я пыталась разглядеть на его теле следы от былых сражений, но белая накидка скрывала его плечи. Дхаи-ма рассказывала, как боги, приняв человеческое обличие, спускались на землю, чтобы жениться на непорочных принцессах, но я сомневалась, что я была достаточно непорочна для этого. Я пыталась рассмотреть его, но он намеренно отворачивал лицо. Один из царей стал дуть в раковину, призывая остальных к бою. Тут же подхватили остальные. Хурри, Панчаали, Дхри стали перешептываться. Почему брахман не хотел встречаться со мной взглядом? Встав на цыпочки, я молча набросила на него гирлянду. Так ли должен совершаться свадебный обряд? Не слишком ли быстро все происходило? Он торопливо надел на мою шею ожерелье из раковин каури, которые носят только бедные деревенские женщины. Итак, я была замужем.

Тотчас началась схватка. Двадцать царей, а может, и больше, ринулись к моему мужу-незнакомцу. Он исчез в блеске мечей. Я уставилась на беспорядочную массу из мужчин и оружия. Я должна была волноваться за моего новоиспеченного мужа так же, как и за себя, — но ничего подобного со мной не происходило. Дхри выкрикивал приказы, в то время как ему приходилось отражать нападения и нападать самому. Группа царей перекрыла вход, мешая нашим солдатам попасть в зал.

Невероятно, но незнакомец появился из этого моря оружия невредимым. Даже накидка, повязанная вокруг его плеч, была цела. Я ожидала увидеть злость на его лице, но вместо этого лишь заметила ожесточенное ликование. Он протолкнул меня вперед, целясь из лука в толпу. Мне показалось, он что-то невнятно говорил. Выпущенная им стрела рассыпалась сотнями искрами света, которые, соединившись, упали обжигающей сетью на царей. Они бросились в разные в стороны и, словно пьяные, спотыкались друг о друга. Это было прекрасное наказание. Когда он прицелился во второй раз, цари, не дававшие войти нашим солдатам, потеряв строй, разбежались кто куда.

— Госпожа, — сказал незнакомец, опустив глаза. — Я прошу прощения за страх, причиной которого я, возможно, стал.

Теперь я была уверена, что он не был брахманом. Догадки и предположения завертелись в голове. Я прищурила глаза, чтобы лучше разглядеть его.

— Меня не так легко напугать, — ответила я.

* * *

Вскоре после того, как я расположилась под деревом, мой муж поспешил ко мне. Я заметила, что он хмурился. Он начал было что-то спрашивать, но потом увидел мои ноги и покраснел. Опустившись на колени, он начал осматривать мои стопы. Он сделал из листьев чашку и принес мне воды из пруда, чтобы я утолила жажду и омыла ноги. Затем, оторвав кусок от своей накидки, он обмотал мне ноги и извинился, что не заметил мои страдания, так как был поглощен проблемами. Когда я спросила какими, он лишь покачал головой.

Я внимательно посмотрела на его лицо, пытаясь вспомнить его среди тех портретов, которые я видела. Но на холсте был нарисован самоуверенный мужчина с усами, короной на голове, драгоценными сережками и длинными вьющимися локонами, которые были смазаны маслом и источали аромат. Это же лицо — худое и загорелое, с высокими, аскетическими скулами, волосами, зачесанными назад — смущало меня.

И я, не в силах больше бороться со своим любопытством и исполненная решимости, быстро скинула накидку с его плеч. Вот они, шрамы от сражений! Я осмелилась прикоснуться к шраму в верхней части руки. Его глаза устремились на меня. Странно, но это были словно совсем другие глаза! Как такое возможно? Но нет, у меня не было права даже и думать об этом, не то чтобы спросить! Теперь это была моя судьба. Ради семьи и пророчества, сделанного при моем рождении, я должна была достойно встретить все испытания.

— Ты Арджуна? — спросила я.

Он не ответил, но улыбнулся, и черты его лица тут же смягчились. Это должно было польстить мне, но на сердце у меня было тяжело. Тем не менее я заставила себя не убирать руку с его плеча. «Ты его жена», — сказала я себе. На ощупь шрам был тверже, чем я представляла, словно наконечник стрелы все еще находился под кожей. Я провела ногтем по шраму, как учила меня колдунья, и почувствовала, как он резко задержал дыхание.

Почему вдруг мое лицо покраснело, словно я была виновата?

Он сказал:

— Если бы меня звали Арджуна, это сделало бы тебя счастливее?

Я, пытаясь сохранить ровный тон, ответила:

— Я больше не принцесса. Я твоя жена, и согласна с моей участью, кто бы ты ни был.

— Это достойно похвалы, — сказал он, и в его глазах заиграл огонек.

Я рисковала, произнося следующую фразу, наступая на опасную территорию неправды: