Дворец свечей

Но мое сердце было не обмануть. И Майло тоже.

Я была здесь, потому что в нем было что-то такое, что я не могла оставить позади.

У меня был план уйти, но каждое утро я не могла заставить себя попроситься на работу в другую часть отделения.

Завтра был мой первый выходной за неделю, и я не была уверена, как переживу этот день без улыбки Майло.

Она не была большой и броской, но то, как сверкали его карие глаза, делало ее самой яркой улыбкой, которую я когда-либо видела. Он едва заметно обнажал свои ровные белые зубы, когда ухмылялся. У него была ямочка на правой щеке, но не на левой. Все смешалось воедино, его улыбка была нежной. Она была доброй, как и его глаза.

Эта улыбка вызывала большее привыкание, чем любой наркотик в этой больнице.

Эта улыбка была причиной, по которой я позволила себе увлечься.

— Мы оставим вас наедине, чтобы поговорить, — сказал доктор Вернон Майло и его родителям. Затем он бросил на меня взгляд, который кричал: «В коридор. Сейчас же.»

Я обошла кровать, кивнув Кирку и Терезе на прощание. Я не смотрела на Майло. У меня не хватило смелости увидеть скрывающиеся там разочарование и гнев.

Неужели он не видит? Я должна была провести эту черту. Я должна была, по крайней мере, притвориться, что еще не перешла границ. Фу. Что со мной было не так? Я даже не должна была очутится в таком положении.

Доктор Вернон придержал дверь и позволил мне выйти первой. Затем он закрыл ее за собой и вышел в коридор, скрестив руки на груди. Белый халат, который он носил, натянулся на его руках.

— Между тобой и твоим пациентом что-то происходит?

— Что? Нет. — О боже, мое лицо горело. Я была ужасной лгуньей.

Как я могла быть такой тупой? Доктор Вернон может сообщить обо мне в отдел кадров. Я могу потерять все. И ради чего? Симпатичного пациента, которого я знала всего неделю и который жил в Монтане. У нас не было никакого будущего. Майло и я…

Нет, прекрати. О чем я только думала? Не было никаких Майло и меня.

— Он мой пациент, — сказала я доктору Вернону. — Я составляла ему компанию.

— Ты нависаешь над ним.

— Я делаю так, чтобы ему было удобно. Ему больно, и его травмы… — На ум пришли другие оправдания, но я оставила их невысказанными.

Доктор Вернон изучал мое лицо с пристальностью штатного следователя. Потребовалась вся сила воли, чтобы не съежиться и не признаться в своей влюбленности в Майло, но каким-то образом мне удалось удержаться.

— У него была тяжелая неделя, — закончила я. — Я хочу помочь.

Доктор Вернон молчал, его пристальный взгляд блуждал по моему лицу. Пока, наконец, он не посмотрел через мое плечо на дверь Майло.

— Будь осторожна. Пациенты иногда привязываются к своим лечащим врачам. У меня были пациентки, которые испытывали ко мне чувства, и всегда трудно соблюдать границы дозволенного.

Я кивнула.

— Ладно. Я буду иметь это в виду, доктор Вернон.

— Грег. — Он подошел так близко, что передняя часть его лабораторного халата коснулась моей медицинской формы. Я чувствовала запах мыла на его коже, и от пряного, всепоглощающего запаха у меня защипало в носу. — Ты можешь называть меня Грег, когда мы наедине.

Грег? Ни за что. Он останется доктором Верноном, я укреплю эту профессиональную границу. Я отодвинулась, выдавив из себя улыбку.

— Спасибо за совет.

— В любое время, Сара. Между нами говоря, гораздо проще влюбиться в коллегу, чем в пациента. Мы можем просто сменить работу. Поменять подразделения в больнице. Никто не должен будет уходить.

— Верно. — Подождите, что? Он что, только что признался, что влюбился в меня? Или он говорил о коллеге из прошлого? Мой разум кружился, пока я продолжала прокручивать в голове напутствие начальницы отдела кадров. Она m. Mm.. напомнила нам о запрете романтических отношений.

Всего неделю назад я решила дать поблажку доктору Вернону, и все было замечательно. Но его последнее заявление вернуло знакомое подергивание, и оно было сильнее, чем когда-либо.

— Я, эм… я лучше пойду проведаю Луну.

Он кивнул.

— Увидимся через некоторое время.

Я обошла его и направилась к двери Луны. Сделав три шага по спине поползло зудящее чувство. Оглянувшись через плечо, я поймала взгляд доктора Вернона, устремленный к потолку. Неужели он пялился на мою задницу?

Сопротивляясь желанию натянуть халат пониже, я ускорила шаг и бросилась в палату Луны. В тот момент, когда я скрылась из виду доктора Вернона, я задрожала с головы до ног, как будто пыталась стряхнуть жука.

Когда я подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Луной, она прикрывала улыбку рукой.

— Как ты? — подошла к ее кровати.

— Хорошо. — Она фыркнула. — Что это было?

— Ничего. — Я отмахнулась от нее. — У меня были мурашки.

— Доктор Вернон?

— Что? — Мои глаза вылезли из орбит. Я наклонилась ближе, оглядываясь через плечо, затем прошептала: — Как ты узнала?

Луна пожала плечами.

— У меня от него тоже мурашки по коже.

— Нет, — выдохнула я. Мое сердце ухнуло в желудок, и мир накренился. — Он тебе что-нибудь сказал? Он заставил тебя…

— О, нет. Не меня. Маму. Когда она приходит сюда одна, он подходит к ней слишком близко, когда разговаривает.