Дворец утопленницы

Успокаивало одно: первой ее не вызовут. Как выяснилось, ее имя в списке свидетелей – судмедэкспертов, друзей и коллег Гилли – значилось одним из последних. Вполне логично. Разумеется, друзья знали ее лучше.

Свидетели сменяли друг друга, по очереди пересказывая историю своего знакомства с Гилли, и, хотя сердце у Фрэнки по-прежнему учащенно колотилось, а к горлу то и дело подкатывала тошнота, от нее не ускользнул любопытный факт: все они будто бы описывали разных людей. Ни в одном из этих описаний ей не удавалось узнать ту Гилли, с которой судьба свела ее в Венеции. По правде сказать, не выходило даже составить из чужих показаний мало-мальски цельный образ. И отчего-то эта зыбкость вселяла тревогу – Фрэнки и прежде замечала, что воспоминания о Гилли понемногу утекают сквозь пальцы, но теперь, среди всех этих противоречивых портретов, ее собственные представления о девушке рушились на глазах.

В конце концов настала ее очередь.

Фрэнки медленно поднялась, чувствуя на себе руки Джек, пытавшейся ее поддержать. Она едва не стряхнула их, но вовремя овладела собой; в это мгновение, даже понимая, что подруга пришла помочь и подбодрить, она все же мечтала, чтобы та оказалась где угодно, но только не здесь, пройти через это испытание одной было бы куда проще, чем на глазах у Джек. Еe поддержка усложняла задачу, высасывала из Фрэнки необходимую твердость. Она давно заметила, что одиночество делает ее сильнее. А любовь, дружба и прочие радости, которые для кого-то становятся целью и смыслом всей жизни, лишь провоцируют слабость. Шагая на негнущихся ногах к свидетельской трибуне, Фрэнки впервые осознала это по-настоящему отчетливо.

Когда дверцу трибуны захлопнули у нее за спиной, она невольно вздрогнула.

– Мисс Фрэнсис Крой, благодарю вас, что сочли возможным присутствовать в суде.

Фрэнки сдержанно кивнула.

– Насколько я понял из ваших показаний, вы не слишком давно знали мисс Джиллиан Ларсон.

Интонация была утвердительная, и Фрэнки на мгновение замешкалась, не понимая, следует ей отвечать или ждать настоящего вопроса.

– Да, – произнесла она наконец, – мы с Гилли познакомились в Венеции, во время моей недавней поездки.

– Гилли. Вы называли ее «Гилли»?

– Да, так она представилась.

Фрэнки внезапно поняла, что никто из остальных свидетелей этого имени не использовал. И задумалась, как выглядит со стороны – шапочная знакомая, которая с какой-то стати фамильярничала с покойной.

– При каких обстоятельствах вы впервые встретились?

Фрэнки помедлила, подбирая слова.

– Гилли подошла ко мне и представилась дочерью одной моей знакомой. – Она взглянула на Джек, та ободряюще кивнула. – Точнее, это я решила, что она дочь той знакомой.

Коронер некоторое время молчал.

– Не совсем понимаю.

Еще бы, подумала Фрэнки. Все это было так нелепо – и первая встреча, и последующее знакомство, и сама Гилли. Она обвела взглядом сидящих в зале людей и остановилась на отце Гилли.

Адам Ларсон оказался именно таким, каким она его себе представляла. Высокого роста, стройный, все еще хорош собой, несмотря на возраст. И все же что-то в нем смутно настораживало, Фрэнки даже почудилось, будто, видя его, немного проще понять Гилли. Ерунда, конечно, он ведь и слова ей не сказал, но по одной его внешности, по тяжелому, жесткому взгляду становилось ясно: этот мужчина привык, чтобы к нему прислушивались, привык отдавать приказы, которым другие подчиняются беспрекословно. Фрэнки сделалось не по себе.

– Дело было так, – продолжила она, теребя юбку, – Гилли заявила, будто мы знакомы, и я с ходу приняла ее за другого человека. Уже потом выяснилось, что я обозналась.

– Она заявила, что вы знакомы. Выходит, на тот момент вы знакомы не были?

– Нет. – Ответ Фрэнки явно озадачил публику, по залу пронесся шепоток. Она сделала рваный вдох. – Это звучит запутаннее, чем было на самом деле. Понимаете, Гилли знала меня по книгам.

– Да, верно, – вставил коронер. – Вы писательница, если я не ошибаюсь?

– Да.

– То есть мисс Джиллиан Ларсон узнала вас на улице, подошла и представилась, утверждая, что вы были знакомы раньше.

– Именно так, только…

Фрэнки осеклась, жалея, что не удержала язык за зубами.

– Только?.. – переспросил коронер.

– Оказалось, что мы и правда были знакомы. Во всяком случае, так она говорила.

– Да, об этом вы уже упоминали.

Теперь он выглядел не только сбитым с толку, но и слегка недовольным, отчего Фрэнки и сама почувствовала укол раздражения.

– Нет, – возразила она, стараясь не повышать голоса. – Я о другом, было еще кое-что. Как я потом узнала, Гилли когда-то была на встрече со мной, попросила автограф, и я подписала для нее книгу. Возможно, подписала.

– Вы сами не уверены?

– Нет, – помолчав, признала Фрэнки.

Коронер опустил взгляд на бумаги, лежавшие перед ним на столе. Скорее всего, ему просто нужен был предлог, чтобы оставить эту неблагодарную тему. Фрэнки воспользовалась паузой и коротко, отрывисто вздохнула. Допрос только начался, а она уже вляпалась, и конца этому не видно. Что же будет, когда начнутся вопросы про тот злосчастный день?

Коронер поднял голову: