— Я хочу попросить у тебя прощения за все неудобства, которые тебе пришлось перенести, — сказал он. — Знакомство с тобой — честь и удовольствие, из всех пленников, которые когда-либо у меня были, ты оказался самым мужественным, порядочным и благородным. Кроме того, ты оказал мне огромную услугу, занимаясь с Варежкой, — тебе известно мое намерение отдать ее на учебу и воспитание в хороший женский монастырь, и теперь, благодаря тебе, она к этому блестяще подготовлена. Позволь мне отблагодарить тебя за это, — Антип зубами снял с пальца своей единственной руки золотой перстень с ярко блеснувшим на солнце камнем и протянул Андрею. — Это один из пяти самых дорогих камней во всем Литовском княжестве, оправленный в чистейшее золото, остальные четыре находятся в королевской казне. Прими его от меня в знак признательности.
— Твоя дочь умная, способная девочка с тонкой и чувствительной душой. Я хотел помочь ей лучше понять окружающий мир, чтобы она могла вырваться из того ужасного окружения, в котором она сейчас живет и где ей совершенно не место. А что до этого, — Андрей небрежно кивнул в сторону протянутой с перстнем руки Антипа, — я не считаю для себя возможным принимать какие бы то ни было подарки от вора и убийцы, единственно достойное место которого — виселица.
Антип несколько секунд внимательно смотрел в суровые глаза Андрея, потом медленно отвел притянутую руку в сторону.
— Насчет единственно достойного места ты, быть может, и прав, — сказал он, — но все же я хочу, чтобы ты поверил, что моя благодарность по отношению к тебе искренна и столь же глубока, как этот колодец.
Он разжал пальцы, и в наступившей тишине было слышно, как из глубины колодца донесся легкий всплеск.
Антип улыбнулся князю Андрею и повернулся к Медведеву.
— А теперь, если позволишь, Василий Иванович, я хотел бы переговорить с тобой наедине.
— Прошу, — указал Медведев на крыльцо и поднялся первым. Тяжелая стрела все еще торчала в дверном косяке, и с нее белыми сережками свисали две ленточки бересты.
— А ты, я вижу, не прочел ответ на свое послание, — лукаво прищурившись, сказал Медведев.
Антип размотал обе ленточки и прочел вслух поочередно:
— «Если до рассвета ты навсегда не покинешь этих мест, следующего восхода тебе уже не видать. Антип Русинов». «Когда наступит следующий восход, Татьего леса уже не будет. Василий Медведев». — Антип покивал головой и снисходительно улыбнулся. — Мне не нужно было это читать. Я был уверен, что ты поступишь именно так. Ну неужели ты всерьез думаешь, что мы успели собраться за эти несколько часов? Да мы уже месяц как готовились к отъезду, но мне мешали некоторые люди в моем отряде — одни слишком мягкие, другие слишком жестокие. Надо было как-то решить эту проблему. И ты блестяще справился с этим. Ты избавил меня и от тех и от других.
Медведев ощутил острый укол самолюбия.
Они вошли в единственную комнату дома с дырой в потолке, сквозь которую теперь падал пыльный луч полуденного солнца. Василий жестом предложил Антипу сесть на лавку, но тот отрицательно покачал головой, и Медведев тоже остался стоять.
— Один вдовец, один холостяк, четыре семьи, — сказал Антип. — Это те, кто захотел остаться здесь и служить тебе. Они все вольные люди в большинстве с разоренных порубежными войнами окрестных земель и пришли в мой отряд добровольно, но их тяготило наше ремесло, а потому они охотно приняли твое предложение. Я знаю, что ты человек слова, и посему прошу, чтобы ты пообещал мне следующее: пусть никто и никогда не узнает о том, что они были со мной, ибо их может ждать серьезное наказание вплоть до пыток и смерти. Кроме тебя, об их прошлом будут знать только Картымазов и князь Андрей, но я уверен, что они сохранят эту тайну.
— Да, разумеется, — кивнул Медведев, — насчет меня ты можешь быть спокоен, я уже передавал им такое обещание через Николу.
— Спасибо, — сказал Антип и протянул Василию несколько свернутых в трубку листов пергамента. — Здесь ты найдешь подробные сведения о каждом из этих людей, кто они, откуда и так далее, а кроме того, мои наблюдения и советы, как и где их лучше использовать.
— Благодарю, с удовольствием прочту, — Медведев принял сверток и спрятал за пазухой.
— И последнее, — сказал Антип. — Каждому из этих людей я справедливо выделил его долю добычи, которая заработана тяжелым трудом и постоянным риском своей жизнью. Чтобы избежать кривотолков, я выдал каждому его долю золотыми монетами. Ни у кого из них нет ни одной вещи, которую можно было бы опознать как похищенную. Кроме личного имущества, лошадей, кое-какой домашней живности и этих денег, у них ничего нет, Я надеюсь, ты не будешь возражать, — Антип окинул взглядом — запущенную полуразрушенную комнату, — деньги вам сейчас очень пригодятся.