Дворянская дочь

Разрываемая нетерпением и тревогой, я ждала вместе с другими людьми, стоявшими у поручней, первого появления моей родной земли: волшебной синей арки Кавказского хребта. Еще более щемящее, хотя и менее благоговейное чувство вызывало побережье Крыма, проплывавшее слева, когда мы проходили через перешеек из Черного моря в Азовское с его более спокойными водами. На его дальнем, северо-восточном конце был Таганрог.

На берегу нас встречали не только Зинаида Михайловна и Коленька. На пристани были также Л-М и барон Нейссен, причем последний с огромным букетом. Под его потертым мундиром я видела оборванного моряка, чья рана вывела меня из амнезии. Присутствие Л-М тоже вызвало смешанное чувство: боль воспоминаний о днях нашего марша во время отступления в пятнадцатом и радость, что меня встречает член семьи и друг. По сравнению с лихой и легкомысленной толпой молодежи на корабле, они выглядели мужественными закаленными ветеранами. А какой контраст с Алексеем! Мог ли этот маленький ученый действительно быть моим якорем и одновременно моим спасательным кругом? Неужели я действительно обещала ему, что вернусь через месяц?

Вера Кирилловна так и упала в объятия Л-М. Еще бы — ведь в нем текла та же кровь, что и в нас!

— Мысли о вас не оставляли меня с тех самых пор, как я покинул вашу дачу, — разоткровенничался Нейссен. — Я передал словечко вашему кузену князю Веславскому.

— Я не сомневалась, что вы это сделаете, — сказала я грустно. Это словечко и привело Стиви к гибели!

— Он был убит, вы знаете, после того, как высадился в Одессе.

— Я знаю. Л-М был с Союзным экспедиционным корпусом. Мне ужасно жаль. Л-М служил с князем Стефаном в семнадцатом, в Сомме.

Я повернулась к своему родственнику.

— Вы хорошо знали Стефана Веславского?

— Не так хорошо, как хотелось бы. Я никогда не забуду его голоса. Он часто развлекал нас пением. Но я вижу, что это болезненная для вас тема. — Л-М смотрел на меня с какой-то отрешенностью.

— Да. Тем не менее я хочу услышать больше, когда мы устроимся.

— В таком случае, в Таганроге есть человек, знавший его дольше, чем я. Это ваш английский кузен.

— Случайно не лорд Эндрю?

— Он самый. Его старший брат, лорд Берсфорд, был убит в ходе военных действий во Франции. Молодой Эндрю прикомандирован к Британской военной миссии здесь. Хотите, я приведу его завтра вечером?

Мне вдруг стало страшно встретиться с родственником Стиви.

— Разрешите мне сначала осмотреться. Возможно, мне придется остаться в тифозном госпитале, чтобы ухаживать за генералом Майским.

— Боже вас сохрани! — воскликнул Нейссен. — Это ужасное место.

— Да, да, Татьяна Петровна, — робко вставила Зинаида Михайловна.

— Тем больше у меня причин сделать все, что смогу, — я не могла одновременно выдерживать доброту Л-М и напряженность Нейссена. Такое внимание со всех сторон подавляло меня.

— Татьяна Петровна, может быть, вы решите в конце концов к нам присоединиться? — окликнула меня одна из моих почитательниц, когда сестры милосердия-добровольцы проходили мимо, бросая игривые взгляды на Л-М и Нейссена.

— Возможно, — ответила я. — Пока мы плыли сюда, мне казалось, что я тоже доброволец, — сказала я моим спутникам, медленно следуя за девушками.

— Великолепная идея, — сказал Нейссен. — Меньшего я от вас и не ожидал.

— Не увлекайтесь, Таня, — заметил Л-М. — Наши достижения впечатляющи только на карте, но победа ничем не подкреплена.

— Я иногда сомневаюсь, Л-М, считаете ли вы ее желанной, — Нейссен говорил нервно, с явным раздражением.

— Вы делаете неосторожные замечания, князь, — предостерег Коленька. — Контрразведка еще вами займется.

— Контрразведка? — я взглянула на своих сопровождающих.

— Главное оружие нашего движения, я должен предупредить, — сказал мой родственник, — аристократы подозреваются ipso facto.

Как раньше, так и теперь, я не знала, сколько позы было в мировоззрении Л-М.

— Дорогой князь, вы, конечно, шутите. Vous faites de l’esprit, cher prince, — Вера Кирилловна явно заискивала.

— Не совсем, графиня. О, здесь, в Таганроге, есть высшие круги, которые встретят вас фанфарами, но сама Белая армия в основном демократична.

— Так оно и лучше! — сказала я.

Мы дошли до низких навесов в конце пристани. Огражденный с одной стороны низкими прибрежными холмами маленький плоский портовый город на краю степи, где родился наш любимый Чехов, выглядел не слишком располагающе после константинопольского Золотого Рога. Л-М и Нейссен уехали. Коленька провел нас через таможню и санитарную инспекцию, потом показал нам на штабной автомобиль.

— Прошу!

Наши квартиры были в доме зерноторговца, где, кроме Коленьки, был расквартирован еще один адъютант. Купцу, который уже сдал комнату своей взрослой дочери Зинаиде Михайловне, пришлось теперь уступить комнату сына и супружескую спальню, чтобы разместить нас с Верой Кирилловной.