Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

Окна первого и второго этажа разделены орнаментальными лепными вставками с воинскими атрибутами. А простенки между окнами первого-второго этажей со стороны Дворцовой площади украсили лепные изображения штандартов, увенчанных орлами. Уже в советское время орлов заменили масками Горгоны. Лепка на фасадах и капители колонн были выполнены по рисункам архитектора мастером Блиновым.


Штаб Гвардейского корпуса в наше время. Левее выходящего на Дворцовую площадь главного фасада Штаба виден Южный павильон Малого Эрмитажа


Две двери по краям парадного фасада оформлены в виде порталов. Через правую дверь посетитель попадал в вестибюль с кессонированным потолком. Его стены скромно оформлены полуколоннами дорического ордера. Прямо из вестибюля можно пройти в помещения нового корпуса или подняться по главной лестнице на второй этаж в парадные присутственные комнаты. Эти комнаты располагались анфиладой, выходя окнами на площадь. Верхние этажи и корпус вдоль Певческого проезда занимали квартиры офицеров штаба.

Через левую дверь можно было попасть в Экзерциргауз, который перестраивали одновременно со строительством нового корпуса и парадного фасада. Окна его первого этажа заложили, а часть внутренних стен и вовсе разобрали. А в конце XIX в. бывший Экзерциргауз уничтожили совсем.

Строительство Штаба Гвардейского корпуса начали в 1837 г., и к осени 1838 г. здание подвели под крышу. Основные работы завершили к концу 1840 г., а в 1843 г. здание Штаба построили полностью. Правой рукой А. П. Брюллова в строительстве был каменных дел мастер Ветлужский. Памятуя о пожаре в Зимнем дворце, в здании Штаба архитектор изначально предусмотрел устройство металлических межэтажных перекрытий. Вместо обычных печей устроили отопление при помощи амосовских печей. Полы в подвале сделали асфальтовые.

Здесь необходимо пояснить, что это за Гвардейский корпус, для которого построили здание штаба в самом центре столицы Российской империи, рядом с официальной резиденцией императора.

Первые гвардейские части, как известно, появились в России при Петре I — Преображенский и Семеновский полки. Со временем их число увеличивалось, и в 1814 г. Александр I приказал сформировать Гвардейский корпус. В 1833 г. Николай I разделил гвардию уже на два корпуса. Один корпус состоял из пехотных и пеших артиллерийских частей и назывался Гвардейским пехотным корпусом. А второй корпус состоял из кавалерийских и конных артиллерийских частей и назывался Гвардейским резервным артиллерийским корпусом.

При Александре II, в период с 1864 по 1874 г., деление на корпуса в гвардии отменили, но затем вновь восстановили. Первоначально гвардейские части свели в один Гвардейский корпус, а к 1915 г. создан еще один. Они стали именоваться 1-ми 2-м Гвардейскими корпусами. Первый корпус дислоцировался в Петербурге, и именно его штаб располагался на Дворцовой площади. А второй корпус дислоцировался в Варшаве и под Петербургом, в Царском Селе.

Кроме этих двух Гвардейских корпусов существовал еще Гвардейский корпус в составе лейб-гвардии Конного, двух Кирасирских, Казачьего, Сводно-Казачьего, Атаманского, Конно-Гренадерского, двух Уланских, Драгунского, двух Гусарских и Кавалергардского полков, а также нескольких дивизионов Конной артиллерии. Вне состава корпусов к гвардейским частям относились Рота дворцовых гренадер, Собственный Е. И. В. Конвой, Собственный Е. И. В. Железнодорожный полк, Гвардейский корпусной авиаотряд, Гвардейский экипаж и ряд других.

В гвардию отбирали самых рослых призывников по особым внешним признакам. В лейб-гвардии Преображенский полк брали русых, в Семеновский и Кавалергардский — блондинов, в Измайловский, Гренадерский и Конный — брюнетов, в Егерский и

Московский — сухощавых, в Павловский — курносых с рыжими волосами, в Московский и Кирасирский — рыжих. По мастям подбирали и лошадей в гвардейские полки. В лейб-гвардии Кавалергардский полк отбирали лошадей гнедой масти, в Конный — вороной масти, в Кирасирские — рыжей и караковой масти.


М. А. Милорадович


Первый командир созданного по приказу Александра I Гвардейского корпуса генерал от инфантерии — граф М. А. Милорадович (с 1813 по 1821 г.). Киевский генерал-губернатор, герой войны 1812 г., а затем военный генерал-губернатор Петербурга был неординарной личностью. Во время известного петербургского наводнения 1824 г. он лично занимался спасением утопающих. По его распоряжению в городе значительно сократилось число кабаков, в них запретили играть в азартные игры. По его ходатайству А. С. Пушкин избежал ссылки. Во время выступления декабристов, со многими из которых Милорадович был дружен, граф в парадной генеральской форме явился на Сенатскую площадь и стал убеждать войска присягнуть Николаю I.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура