Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

По их мнению, ничего, кроме токарного дела, Нартов не знал. В результате академики, в том числе и М. В. Ломоносов, стали просить императрицу Елизавету Петровну вернуть Шумахера назад. Так что в дальнейшем (с 1744 г.) Нартов работал уже при Артиллерийском ведомстве. На новом месте он создал оригинальные запалы, изобрел новый оптический прицел, предложил новые способы отливки пушек и заделки получающихся при отливке раковин в стволе орудий.

В 1724 г., после смерти императора, «петровскую токарню» сначала перевели в помещения 4-го Зимнего дворца, а затем станки передали в Петровский кабинет Академии наук. Назад во дворец они вернулись уже при Екатерине II. Ныне три боковых токарно-копировальных станка, два медальерных и станок для нарезания зубчатых колес из «петровской токарни» демонстрируются в Государственном Эрмитаже. Сам А. К. Нартов скончался в 1756 г. и похоронен при церкви Благовещения, что на 8-й линии Васильевского острова, а его дом перешел во владение А. Я. Брюса.

В 1796 г. на месте выкупленного в казну брюсовского дома архитектор В. Ф. Бренна по приказу Павла I построил здание придворного Экзерциргауза («Дома для упражнений»). Оно было вытянуто вдоль Миллионной улицы, выходя торцевым фасадом на Дворцовую площадь. Рядом с ним располагалось здание Почтамта.

В ненастную погоду в Экзерциргаузе проводились учения войск, разводы караулов. Большое помещение Экзерциргауза использовалось гвардейскими офицерами также в качестве манежа.


Экзерциргауз. Литография с рис. Г. Чернецова


Еще в 1827 г. рядом с Экзерциргаузом решили построить здание театра. Он должен был заменить закрывающийся в связи со строительством Главного штаба «Кушелевский театр» в доме Молчанова. Фасад нового театра также должен был выходить на площадь. Объявили конкурс на лучший проект, в котором участвовали К. И. Росси, В. П. Стасов, О. Монферран, К. А. Тон и, возможно, А. П. Брюллов, но ни одно из представленных предложений так и не было осуществлено. Рассматривалось ли предложение Брюллова, который в это время работал в Париже над гравированным увражем архитектуры Помпей, неясно. Похоже, что его проект на конкурс не успел.

А. П. Брюллов планировал перед фасадами театра и Экзерциргауза устроить маскирующую их пятипролетную галерею. Центральный пролет и два крайних пролета завершались бы полуциркульной аркой. Два других пролета перекрывались архитравом, который поддерживали установленные в пролетах по две колонны коринфского ордера. Аттик предусматривалось украсить барельефами, а над крайними арками установить скульптурные композиции.


Проект фасада театра на Дворцовой площади. Арх. А. П. Брюллов


Здание Экзерциргауза после перестройки в соответствии с проектом О. Монферрана. Вид со стороны Миллионной ул. Акв. О. Монферрана. Кон. 1830-х гг.


В 1836 г. вновь вернулись к вопросу строительства здания рядом с Экзерциргаузом. Но теперь цели строительства в корне изменились. Во-первых, площадь после возведения здания Главного штаба и установки Александровской колонны приобрела принципиально иной облик. Выходящий на нее портик фасада Экзерциргауза явно не вписывался в новый ансамбль. Раньше он как бы перекликался с портиком Конногвардейского манежа, а теперь эта перекличка пропала. Площадь выделилась из общего ансамбля с Сенатской и Адмиралтейской площадями, приобретя самодостаточность. Во-вторых, в Петербурге к этому времени появились Александринский театр на Невском проспекте и Михайловский театр на Михайловской площади (ныне — площадь Искусств). Потребности в строительстве еще одного театра на Дворцовой площади не было.

В 1837 г. Николай I принимает решение построить уже не театр, а здание для Штаба Гвардейского корпуса. До этого он размещался в небольшом доме рядом с Главным штабом. При этом надо не просто завершить ансамбль площади, но и связать классические фасады Главного штаба и пышное барокко Зимнего дворца в единое целое. Снова объявили конкурс, в котором участвовал и строитель Исаакиевского собора, любимец Николая I архитектор О. Монферран. Однако победил проект А. П. Брюллова, который и утвердили в июле 1837 г.

Экзерциргауз архитектор включил в состав своего здания. Новый же корпус выходил длинной стороной на широкий проезд от площади к Мойке. Старое здание Экзерциргауза и новый корпус объединял общий парадный фасад, обращенный на Дворцовую площадь.

Фасад штаба Гвардейского корпуса имеет такую же высоту, что и здание Главного штаба, и такое же двухчастное членение. Два нижних этажа рустованы и отделены от верхних этажей горизонтальной тягой. Центральная часть фасада выступает вперед и на уровне третьего-четвертого этажей украшена трехчетвертными каннелированными колоннами ионического ордера, имитирующими лоджию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура