Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

В ответ он получил в спину пулю из пистолета П. Г. Каховского и штыковую рану от поручика Е. Г. Оболенского. Причем пуля была с насечками, наносившая больше травм, нежели обычная. Когда пулю вытащили, Милорадович рассмотрел ее и воскликнул: «О, слава Богу! Это пуля не солдатская! Теперь я совершенно счастлив!». А в своем завещании он написал: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян».

Согласно последней воле графа, освободили 1500 принадлежавших ему крепостных. Похоронили графа М. А. Милорадовича в Духовской церкви Александро-Невской лавры.

Первым новоселом построенного архитектором А. П. Брюллова здания Штаба Гвардейского корпуса стал великий князь Александр Николаевич — будущий император Александр II, а последний хозяин — генерал-майор В. З. Май-Маевский. Правда, пробыл он командующим Гвардейским корпусом всего несколько месяцев, из которых практически все время провел на фронте. За мужество награжден Георгиевским крестом с лавровой ветвью.


С. С. Хабалов


В ходе милютинской военной реформы, проведенной в 1860-е гг., в России были организованы военные округа. После этого в здании Штаба Гвардейского корпуса расположился также и штаб Петроградского военного округа. Перед Февральской революцией 1917 г. командующим войсками округа был генерал-лейтенант С. С. Хабалов. Когда в феврале в городе начались массовые политические демонстрации, император Николай II прислал ему из Ставки телеграмму немедленно их прекратить и навести в Петрограде порядок.

Пытаясь выполнить приказ, Хабалов распорядился поставить между Зимним дворцом и Адмиралтейством орудия. В ночь на 26 февраля верные генералу части арестовали большинство членов Петербургского комитета большевиков. Но к вечеру 27 февраля на сторону революции перешли 66 тысяч солдат петроградского гарнизона. А на следующий день арестовали и самого С. С. Хабалова. Власть перешла в руки Временного правительства.

В 1965 г. на стене здания Штаба появилась гранитная мемориальная доска, выполненная архитектором М. Ф. Егоровым. Она напоминает прохожим о том, что здесь в 1917 г. находился штаб обороны революционного Петрограда: «Из этого дома Владимир Ильич Ленин руководил с 27 по 31 октября 1917 года разгромом контрреволюционных казачьих войск Керенского-Краснова, наступавших на Петроград. Отсюда же в ночь с 27 на 28 октября Ленин вёл переговоры по прямому проводу с Гельсингфорсом о необходимости срочной присылки в Петроград кораблей Балтийского флота и отрядов революционных войск Финляндского гарнизона».

Еще одна памятная доска из мрамора была укреплена в 1965 г. на стене рядом с дверью одной из комнат: «В этой комнате с 27 по 31 октября 1917 года работал Владимир Ильич Ленин».

Между Главным штабом и Штабом Гвардейского корпуса имеется проезд, выходящий к Мойке напротив здания Капеллы, а через Мойку О. Монферран в 1834 г. перебросил временный деревянный мост. За свою окраску он именовался Желтым мостом. Этот мост и проезд использовались для обеспечения прохода войск на Дворцовую площадь во время церемонии торжественного открытия Александровской колонны. Вместе они образовали довольно обширную площадь, которая до 1917 г. именовалась Гвардейской.

Существует, разумеется, и миф о том, как появился мост. Якобы граф Ю. А. Головкин, спеша из своего дома на Мойке (дом № 24) на обед в Зимнем дворце, садясь в лодку, оступился и упал в воду. Узнав об этом, император распорядился построить через реку мост и лично указал место для его устройства.

Переправа, возведенная в качестве временной, быстро показала свою полезность. Уже в 1837 г. министр финансов граф Е. Ф. Канкрин обратился к Николаю I с предложением устроить здесь постоянный мост. В январе 1838 г. проект моста утвердили.

Длина моста составила 24 м при ширине 72 м (третье место в городе по ширине после Синего и Казанского мостов), его торжественное открытие состоялось в октябре 1840 г. Первым по нему проехал сам император.

С западной стороны Дворцовая площадь раньше переходила в Адмиралтейскую площадь, находившуюся перед главным фасадом Адмиралтейства. На Пасху, Рождество, в дни тезоименитств

Адмиралтейскую площадь заполняли качели, карусели и ярмарочные балаганы. В 1817–1819 гг. защищавшие Адмиралтейство земляные валы срыли, а окружавшие его каналы засыпали. На их месте устроили бульвар. В 1872–1874 гг. перед главным фасадом Адмиралтейства под руководством садовода Э. Л. Регеля разбили сад, занявший большую часть бывшей Адмиралтейской площади. С тех пор Дворцовая площадь с западной стороны ограничивается этим садом, получившим название Александровский сад.

Разводная площадь

Между Зимним дворцом и Адмиралтейством после уничтожения валов и рвов также образовалась довольно большая площадь. Начиная со времен правления Николая I ее замостили и стали использовать для проведения церемоний развода дворцового караула. Благодаря этому она стала называться Разводной площадью. На ней проходили также смотры и парады гвардейских частей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура