Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

В саду проводятся различные общественные мероприятия и возрождаются некоторые старинные традиции. Так, в 2007 г. здесь провели I Международный фестиваль цветов, а с зимы 2009 г. на Рождественские праздники сооружается катальная горка. К сожалению, не все массовые мероприятия проходят для сада бесследно. После состоявшегося в июне 2007 г. на Дворцовой площади концерта группы The Rolling Stones, например, серьезная реставрация потребовалась установленным в саду бюстам. Особенно пострадал от вандалов бюст В. А. Жуковского.

Адмиралтейский проспект

Если с одной, с северной, стороны Александровский сад ограничен Адмиралтейским проездом, отделяющим его от здания Адмиралтейства, то с другой, с южной, стороны он ограничен Адмиралтейским проспектом.

В апреле 1738 г. на планах города появилась Адмиралтейская улица (Адмиралтейская линия). Она проходила сначала по гласису мимо здания Адмиралтейства, а далее вдоль Адмиралтейского канала, по линии нынешней улицы Якубовича. Эту улицу именовали также Большой улицей (1776–1798 гг.), Большим проспектом (1804–1817 гг.) и Большой Адмиралтейской перспективой (1775–1822 гг.).

С 1776 г. та часть Адмиралтейской улицы, что шла вдоль Адмиралтейского канала, стала называться Ново-Исаакиевской улицей (с 1874 г. — Новая Исаакиевская улица). Позднее, в 1923 г., ее переименовали в улицу Декабриста Якубовича (ныне — улица Якубовича). А Адмиралтейской улицей стала считаться только та часть улицы, что проходила вдоль здания Адмиралтейства — от Исаакиевского собора до Невского проспекта. Окончательно границы улицы сформировались только после 1874 г., после закладки Александровского сада.

В марте 1880 г. улицу переименовали в Адмиралтейский проспект. Еще раз ее переименовали в октябре 1918 г. Теперь она стала называться проспектом Рошаля, в честь председателя Кронштадтского совета рабочих и солдатских депутатов С. Г. Рошаля. В 1944 г. проспекту вернули его историческое название — Адмиралтейский.

Так сложилось, что Адмиралтейский проспект оказался, так или иначе, причастен к истории развития общественного транспорта в Петербурге — от омнибуса до электрического трамвая.

В 1847 г. по инициативе директора Первого кадетского корпуса К. А. Шлиппенбаха в Петербурге началось регулярное движение омнибусов. Они ходили от только что построенного Николаевского вокзала на Знаменской площади (ныне — площадь Восстания) по Невскому проспекту до Английской набережной и так и назывались — «Кареты Невского проспекта». С Невского проспекта омнибус заворачивал на Адмиралтейский проспект и делал остановку у Александровского сада. Следующая остановка была у памятника Петру I на Сенатской площади. Просуществовал омнибус в качестве общественного транспорта в Петербурге вплоть до 1914 г.


Адмиралтейский проспект. Фото 1907 г.


Адмиралтейский проспект. Современное фото


Во второй половине XIX в. появилась рельсовая разновидность омнибуса — конно-железная дорога, или попросту конка. В 1862 г. в Санкт-Петербурге учреждено Товарищество конножелезных дорог. Его контора находилась в доме № 3 по Троицкой улице (ныне — улица Рубинштейна). В 1863 г. Городская дума приняла постановление «Об устройстве в Петербурге публичных экипажей», предоставив Товариществу право на устройство и эксплуатацию в городе конно-железных дорог сроком на 35 лет.

Летом того же года по Невскому проспекту, от Знаменской площади до Стрелки Васильевского острова, проложили первую линию конки, а к 1865 г. по ней перевезли уже около 2 млн человек. Она представляла собой вагон длиной около 8 м, передвигавшийся по рельсам силой двух лошадей. При подъеме на крутой мост припрягали еще одну-две лошади. Средняя скорость равнялась 8 км/час.

На крыше обычно имелась открытая площадка — «империал», на которую вела винтовая лестница. Пассажиры тут сидели на длинной лавке спиной друг к другу. В вагоне лавки стояли вдоль стенок, и пассажиры сидели лицом друг к другу. Стоимость проезда внизу составляла 5 коп. за станцию, а на крыше всего 3 коп. Тех, кто ехал на крыше, в шутку называли «трехкопеечными империалистами». Вплоть до 1904 г. дамам на «империале» проезд запрещался. Точнее, им запрещалось из соображений приличия подниматься на «империал» по ведущей туда крутой лестнице. Солдатам разрешался проезд только на открытых площадках, имевшихся в начале и конце вагонов.

Собственно по Адмиралтейскому проспекту конка не ходила, но у перекрестка с Невским проспектом долгое время располагалась конечная станция конно-железной дороги. Кучера перепрягали здесь усталых лошадей, давая им отдохнуть. Летом устанавливались бочки с питьевой водой, а зимой топились чугунные печки и грелись самовары. Пассажиров бесплатно угощали горячим чаем.


Конечная станция конно-железной дороги на Адмиралтейском проспекте. Фото 1900 г.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура