Дворцовые интриги на Руси

Военная акция Олега не имела легальных оснований. На переговорах под Стародубом он не был лишен Черниговской земли. По меньшей мере неискренним выглядит его утверждение в послании к Изяславу, что отец последнего выгнал Олега из отчего города. Скорее всего, поход в северо-восточные земли Руси черниговский князь использовал как давление на Мономаха и Святополка. Конечно, согласиться с тем, что традиционно связанные с Переяславлем земли перейдут под юрисдикцию Олега, они не могли, но, как думалось ему, должны были пойти на уступки.

Надежды черниговского князя оправдались лишь частично. Мономах отреагировал на захват Суздаля и Ростова снаряжением в Северо-Восточную Русь военного корпуса под водительством сына Мстислава. Теперь уже молодой Мономашич предъявляет Олегу ультиматум — немедленно оставить не принадлежащие ему города. Понимая, что против силы Мстислава не устоять, Олег зажигает Суздаль и уходит в Муром. Отсюда он шлет грамоты Мстиславу и просит мира. Летописец замечает, что делалось это «с лестью», то есть неискренне. Тем не менее Мстислав поверил Олегу и, считая конфликт исчерпанным, распустил свою дружину по селам.

Вскоре он вынужден был пожалеть об этом. Во время праздничного обеда в Федорову субботу к Мстиславу пришла весть, что Олег выступил против него и уже стоит с дружиной на Клязьме. Пришлось срочно собирать силы, что и было сделано в предельно короткие сроки. К Мстиславу подошли вой из Новгорода, Ростова и Белоозера. Олег не решался вступать в открытый бой, а его расчет на то, что Мстислав испугается демонстрации силы и уйдет в Южную Русь, не оправдался. В конце концов стороны сошлись в кровавой сече, которая окончилась полной победой Мстислава.

Олег в панике бежал сначала в Муром, а затем в Рязань. Мстислав преследовал его и вновь умолял примириться с Мономахом и Святополком и прибыть на княжеский съезд. При этом Мстислав гарантировал прощение Олегу всех его грехов и полную безопасность.

Видимо, к этому времени подоспело и письмо Мономаха к Олегу. В нем переяславский князь призывает его к смирению и покаянию. Не корит и за убийство сына Изяслава, замечая, что смерть мужа в полку не может быть поставлена кому-либо в вину. Еще раньше аналогично по этому поводу высказывался Мстислав. Обращясь к Олегу, он говорил: «Аще и брата моего убил еси, то есть не дивно, в ратех бо и цари и мужи погыбають». Со своей стороны, Мономах просит у Олега прощения за то, что выгнал его из Чернигова, хотя и оправдывает свои действия необходимостью борьбы с «погаными». Письмо Мономаха явилось, по-видимому, последним аргументом, склонившим Олега Святославича к участию в знаменитом Любечском съезде князей.

Конечно, изменить свою мятежную природу он уже не мог. И после 1097 г. Олег будет отличаться неразборчивостью в средствах для достижения цели, а его неуживчивость с порфироносными сородичами и дружба с половцами создадут на Руси еще не одну конфликтную ситуацию.

Вероломное убийство половецких ханов Кытана и Итларя

Конец XI в. отмечен особой активностью кочевых соседей Руси — половцев. За полстолетия пребывания их в южно-русских степях они выросли в мощную силу, представлявшую реальную опасность для оседлых народов. Больше всего от половецких вторжений терпела Южная Русь. Их набеги на приграничные районы Черниговской, Переяславльской и Киевской земель были сколь часты, столь и опустошительны. Попытки Киева установить с половцами мирные отношения, которые бы держались на договорной основе, не приносили желаемых результатов. Не спасали положение и династические браки. Половцы не имели единой политической структуры. Все ханства были равны между собой, а главного или великого хана половцев как такового не существовало. Поэтому мир Киева с приднепровскими половцами ни к чему не обязывал донецких. Такими же свободными в своем выборе были и отдельные ханства в пределах локальных объединений. В то время как одно из них устами своих правителей клялось в вечной дружбе с Русью, другое совершало опустошительные набеги на города и селения. Все это вызывало ответные походы русских князей в глубь степей. При этом нередко за грехи одной орды расплачивалась другая.

Половцы не были настолько сильны, чтобы угрожать государственной безопасности Руси. Но их агрессивное соседство вынуждало отвлекать значительные силы и средства на защиту ее южных рубежей. Кроме военных походов в Степь, этой цели служили мощные земляные валы, которые сооружались на наиболее опасных направлениях половецких вторжений, — равно как и города-крепости, поставленные русскими князьями на пограничных реках Сула, Рось и других, а также вдоль правого берега Днепра от Канева до Киева.