Двух дорог пересеченье (СИ)

— Никак к брату приехали, погостить в их с Лизаветой Петровной поместье?

— Так и есть.

— А здесь какими ветрами? По делам или просто гуляете? — поинтересовалась женщина.

— Покупала ленты, пуговицы и прочую мелочь для шитья, — пояснила Натали, кивая в сторону торговых рядов.

— Я тоже за покупками приехала. Весь дом на мне. То одно, то другое надобится, а никому и дела больше нет. Вот, Григорий меня взялся сопровождать.

И Варвара кивнула в сторону бородатого мужика, стоявшего за её спиной. Наташа помнила его с давнишних времен — он служил у Корфов конюхом.

— А теперь куда путь держите?

— Пока не знаю, — Репнина пожала плечами. — Домой не хочется. Поэтому прогуляюсь ещё немного по городу, зайду в какую-нибудь лавку что-нибудь посмотреть.

— А не хотите ли поехать к нам? Я вас чаем угощу с пирожками из капусты. Только сегодня испекла! А есть-то кому? Некому! Посидим, поболтаем с вами. И Никифорушка меж тем с нашим Григорием побеседует — друзья они. Тоже давно не виделись.

— В имение Владимира? Не думаю, что это хорошая идея.

Ей вовсе не хотелось заявляться в дом Корфа незваной, учитывая услышанное, как хозяин поместья любит указывать на дверь своим визитёрам.

— Если вы из-за Владимира Ивановича, то не переживайте — его дома нет и до вечера наверняка не будет! — принялась за уговоры Варвара. — Он сызнова спозаранку ушёл бродить по лесам да полям. Вроде как следы шайки этой разбойничьей найти хочет. А пропадает он таким образом обычно на весь день. Кроме меня, маленького барина да слуг дома — никого. Соглашайтесь, Наталья Александровна, мне так поговорить с вами охота! Наконец-то знакомое лицо в наших краях. Свой, не чужой человек! А как случилось горе с моим ангелом, так иногда хоть волком вой — до того тошно бывает!

Варя, вспомнив Анну, перекрестилась и стала утирать набежавшие слезы.

— Хорошо, поедемте, я согласна. Только всё же ненадолго.

— Вот и славно! Спасибо вам, голубушка!

Женщина вновь оживилась. Они направились прочь от торговых рядов к своим повозкам. «В конце концов, если Варя говорит, что Владимира не будет до вечера, то мне нечего опасаться», — рассуждала Натали. Она попьет чай с Варварой, а после поедет домой. До заката солнца ей в любом случае необходимо вернуться в своё поместье, а то Миша забьёт тревогу. О чём ей не преминул напомнить Никифор.

Их компания дошла до большой четырёхместной коляски, являвшейся собственностью Корфов. Решили так: Наташа сядет вместе с Варварой — уж больно последней хотелось поговорить, Григорий займёт своё место на ко́злах, а Никифор поедет следом на тарантасе.

— Трогай! — крикнула Варвара, когда все расселись по местам. И кортеж направился в поместье Корфов.

Пока добирались до земель Владимира Ивановича, разговор вёлся о Наташе и её жизни при дворе. Любившая слушать про великосветскую жизнь и, к тому же, ни разу не видавшая государя с государыней Варвара с неподдельным интересом принялась расспрашивать княжну про балы, наряды придворных дам и кавалеров, так ли мила принцесса Мария, как о ней все говорят, правда ли, что у государыни есть колье, усыпанное сплошь бриллиантами — и прочее, прочее в подобном духе. Но как только из-за поворота показался жёлтый особняк Корфа, Варя резко погрустнела и уже не так внимательно дослушивала рассказ Натали о библиотеке Зимнего дворца, которую любила княжна.

— Наша библиотека вам тоже наверняка понравится. Я вас проведу туда, коли захотите, — сказала Варя, когда Наташа умолкла. — Она, конечно, не чета царской, но покойный барон всю жизнь собирал книги. Выписывал их из чужеземных стран, искал по книжным лавкам Петербурга. Любил он это дело. Да и Владимир Иванович, сколько его помню, всегда был неравнодушен к чтению. Запрётся, бывает, на целый день в библиотеке и сидит там с книгой в руке. Даже обед просит нести туда, а не в столовую. Отвлекаться не хочет. Что раньше, что сейчас — любовь к книгам у него осталась прежней. Хоть что-то от былой жизни.

— А что, Варя, на твой взгляд, барин и впрямь столь сильно изменился, как о нём говорят? — спросила Наташа, рассматривая окна приближающегося поместья. — Знаешь, давеча он приходил к нам. Такой странный. Даже не могу толком объяснить тебе. Ещё более закрытый, чем я знала его раньше. И, в тоже время, пару раз на короткий миг мне будто являлся прежний Владимир. Со свойственной ему прямотой в суждениях; бесстрашный, смелый. Мне показалось, что он очень одинок и потерян. В точности, как я, — она сама не заметила, как увлеклась своими рассуждениями о Корфе. — Прости, я тебя совсем запутала. Что же ты мне скажешь?

— Ох, Наталья Александровна, как тут не поменяешься, коли жену схоронил в первый же год после свадьбы, — вздохнула Варвара. — Нелюдимым сделался наш Володя. Никого кроме сына да вашего брата с супругой видеть подле себя не желает. Ну нас ещё, дворовых. И то, коли одному побыть хочется, бывает, тихонько прикрикнет, чтобы оставили его в покое; а бывает, кричит так, словно бес в него вселился.