Двух дорог пересеченье (СИ)

— А это, должно быть, твоя пехота, — поясняла княжна, пока ребёнок доставал одного за другим солдат в таких же зелёных мундирах с красными воротничками и эполетами (но без чашек с бахромой, какова имелась у офицера), с белыми брюками на ногах, обутых в черные сапоги. На головах игрушечных военных красовались ки́вера цилиндрической формы с двуглавыми орлами. У некоторых из них за спинами были ранцы, выделявшиеся белыми лямками, перевязанными крест-накрест на груди. Каждый преображенец непременно держал в руках ружье. — Что умеют твои солдаты? Давай выстроим их в колонны, как будто они собираются идти в бой!

— На войну!

— Верно, словно им предстоит важная битва где-нибудь далеко, на большом-пребольшом поле, — пустилась фантазировать Наташа, начиная выстраивать в первый ряд фигурки, разложенные прежде на ковре. — Их окружил неприятель, и им срочно нужно отразить надвигающегося врага. А командир поскачет впереди, дабы вести за собой войско и показывать всем пример доблести и отваги.

— Как папа! — выдохнул воодушевлённо Ванечка.

Мальчик вслед за Натали стал ставить фигурки в собственный ряд. Меж тем Репнина достраивала свой. Когда солдаты кончились — им обоим на помощь вновь пришла коробка, в которой находилось ещё множество воинов, ожидавших своей очереди.

— Твой папа тоже был солдатом, верно? — возобновила разговор Натали. — Он ведь рассказывал тебе, что есть такое место — Кавказ. Где уже очень долго идёт война, и множество молодых людей едет туда, чтобы защищать нашу страну и государя-императора.

— Мой папа — самый смелый, — с гордостью откликнулся Ваня Корф, обращая к княжне свои ясные детские глаза. — Луше его нет!

Натали тронула искренность, с которой были сказаны последние слова ребёнка. Она протянула к нему руку и ласково погладила по голове.

— Ну конечно нет, — улыбнулась Наташа. — Он самый-самый. Особенный.

Акулина, собрав бельё, сообщила Репниной, что спустится вниз и отнесёт его в стирку. Оставшись с ребёнком вдвоём, Натали опять посмотрела на малыша. Он, покончив со своей диспозицией, видимо заскучал на одном месте. Поэтому, встав с ковра, хотел было потопать к своей лошадке. Но Наташа, изловчившись, дабы не упал ни один солдат, дотянулась до ребёнка и поймала его. Она вновь посадила Ванечку к себе на колени и принялась щекотать. Малыш, заливисто хохоча, пытался отбиваться, но куда там! Вслед за ним засмеялась и княжна, сменив щекотку на простые человеческие объятия. Ей было трудно удержаться от собственных чувств, возникших столь внезапно. Она на миг прикрыла глаза. И словно баюкая Ванечку, чувствовала, что сейчас расплачется неведомо от чего.

— Давай играть дальше, — молвила Наташа немного погодя. — Каких солдатиков мы с тобой забыли? Достанем оставшихся из твоей коробки? Или ты хочешь покататься на своей лошадке?

Они не услышали, как внизу тихо хлопнула входная дверь и кто-то, поставив ружьё у порога, скинув с себя плисовую куртку и забросив на полку с вешалками картуз, направился было в библиотеку, но наткнулся на дворовую девушку Алёну, только что собравшую чашки в гостиной и вытиравшую скатерть. Не сказав ни слова явно испугавшейся девице — ведь его не ждали так рано — помрачневший Владимир Корф развернулся и вышел вон. Он вернулся в переднюю. Приглядевшись внимательно к обстановке, Владимир увидел подле вешалки на комоде дамский зонтик и летнюю шляпку. Хозяин дома, сдвинув чёрные как смоль брови, прислушался. Со второго этажа доносился звонкий женский голос. Помрачнев пуще прежнего, Корф, стараясь ступать как можно тише, стал подниматься наверх, с неудовольствием замечая многократно возросшее количество зажжённых свечей. Он прошёл по коридору и оказался на пороге детской у приоткрытой двери. В комнате, спиной к нему, находились двое. Его взору предстал сын, сидящий на пушистом ковре бок о бок рядом с барышней. По каштановым завиткам, тонкой изящной шее, стройной фигуре он узнал в гостье Наталью Репнину. Внезапность, с которой она появилась в его доме, ошеломила, поразила, растревожила раны.

— Что вы здесь делаете?

Наташа подскочила на месте, услышав резкий голос Владимира, и выронила из рук майора игрушечной армии. Она обернулась и увидела Корфа, медленно направляющегося к ним.

— Папа! — обрадовался Ванечка.

Оставив своих солдатиков, он поднялся на ножки и потопал к отцу. Ребёнок словно не заметил недружелюбного тона, обращённого к Наташе. Владимир, переведя взгляд на сына, вдруг разом смягчился, черты его лица разгладились. И он, раскрыв руки для объятий, подхватил на руки мальчика и подбросил пару раз к потолку. Ванечка радостно захохотал.

— Владимир, простите, я не хотела помешать, — принялась оправдываться Наташа, вставая с колен и пряча от него глаза.

— Зачем вы сюда пришли? Любопытство заело? — ответил Корф, пусть уже не таким резким, но всё же враждебным тоном.

— Всё получилось чисто случайно. Я была в городе, встретила там Варю, и она предложила мне выпить чаю.

— Я вас не приглашал, — оборвал её он, прижимая к себе сына, словно боясь, что его выхватят из рук и утащат.