Двух дорог пересеченье (СИ)

— Не иначе как для того, чтобы она смогла отработать полученный навык на практике, — пожал плечами Корф.

— Опять юлишь? Женщины и оружие — вещи несовместимые. Это немыслимо!

Негодуя, князь Репнин отошёл от Корфа и вновь принялся расхаживать по комнате.

— Миша, я бы ни за что не стала стрелять, если бы не возникло угрозы для чьей-либо жизни, а в данном случае, жизни Владимира, — оправдывалась Наташа, чьи глаза провожали каждый шаг брата. — Это из-за меня его ранили, я во всём виновата, раз уж на то пошло!

— Вы ни в чём не виноваты, — вставил Корф.

— Нет, виновата, — упрямо покачала она головой и вновь обратилась к Михаилу: — Понимаешь, когда началась заваруха, я сидела на земле подле повозки. Мне дали оплеуху и бросили, решив, что я всё равно ничего не смогу сделать.

— Кстати, прошу записать: мою сестру ударили, — требовательно обратился князь Репнин к секретарю. — И я считаю это низким поступком!

Наташа, несколько стушевавшись под взглядом исправника, рассматривающего её покрасневшую щёку, продолжила своё повествование:

— Тем временем Владимир Иванович и Никифор дрались с разбойниками. И тут я вспомнила про оружие, данное мне перед отправлением в путь, и выстрелила в воздух, надеясь, что вы придёте на помощь. Но никто не прискакал к нам! А Владимир хотел, чтобы я убежала подальше от схватки, он отвлёкся на меня, дабы убедить в этом. И тот, самый главный, с которым он дрался, воспользовался секундным замешательством и ранил Владимира Ивановича ножом. Я поняла, что необходимо действовать, иначе грянет катастрофа! Поэтому прицелилась и выстрелила в руку. Заметьте, если бы я хотела убить разбойника, то целилась бы в голову или в спину. Но моим желанием было только обезоружить противника. И, да, конечно же, это большая удача, что я попала, — заключила она, опуская глаза. — С первой попытки.

— Когда мы появились, главарь шайки, которого, кстати, зовут Степан Козлов, лежал без чувств, — сказал исправник Кутасов. — После того, как вы выстрелили, его добил кучер князя Репнина Никифор?

— Совершенно верно, — вздохнула Натали.

Ей отчего-то резко расхотелось вдаваться в дальнейшие подробности и вспоминать, как она пыталась сделать ещё один выстрел.

— Вы всё записали? — спросил Константин Григорьевич у секретаря.

Тот утвердительно кивнул.

— Ты поражаешь меня, сестра! — Михаил всплеснул руками. — Тебе отвели роль, которая состояла в том, что ты просто везёшь фальшивые драгоценности. А не ввязываешься в драку с головорезами!

— К слову, ты мне не сообщил, что драгоценности мы с Владимиром не повезём. Нужно было меньше читать нотации и больше посвящать в дело!

— Ты — не мужчина, Наташа, чтобы рассуждать о делах наравне с нами. Не забывайся, пожалуйста, — строго сказал Репнин, присаживаясь к сестре на соседний стул. — Это всё Владимир, его влияние на тебя!

Он посмотрел на Корфа, наблюдавшего за перепалкой брата с сестрой с угрюмым видом.

— Брось, Миша, Владимир тут ни при чём, — воспротивилась Натали. — Ты прекрасно знаешь, что я принадлежу к тем женщинам, которые полагают, что их смысл жизни не состоит лишь в том, чтобы украшать мир своим присутствием. Мы тоже можем быть сильными. И вставать на защиту мужчины, оказавшегося рядом, если потребуется!

Кончив фразу, она бросила украдкой взгляд на Корфа и покраснела.

— Подумай, кто возьмёт тебя замуж после такого?! — внушал ей тихо князь, полагавший, что сестра смущена своими смелыми речами, а не чем-либо иным. — Какому мужчине понравится жена, ставящая себя вровень с мужем?

— Хочешь сказать, что вы с Лизой не на равных? — поддела Натали столь же приглушённым голосом.

— Я люблю и уважаю Лизу. Сама знаешь, что без её одобрения не обходится ни одно мало-мальски важное событие в нашей с ней жизни. Однако она знает, кто главный в семье. И если я посчитаю нужным поступить по-своему — Лиза не станет препятствовать. Брак, Наташа, это, в том числе, умение женщины уступать, а также отойти в сторону, в тень своего мужа, когда возникает на то потребность.

Натали хотела было оспорить слова Михаила, но вовремя себя остановила. Вместо этого она обиженно опустила голову. «Уступать мужу, быть в тени, помалкивать! Неужели и вправду это так необходимо для счастливой семейной жизни?» — восклицала княжна про себя.

— Кажется, эмансипация всё ближе и ближе, — нарушил тишину да скрип пера секретаря господин исправник. — Но вы молодец, Наталья Александровна. Не каждая дама способна на поступок, который вы совершили вчера. Да что там говорить? Не каждый мужчина справился бы так ловко, проявив хладнокровие, когда это столь необходимо.

Лицо Натали озарила благодарность.

— Моя сестра и револьвер Кольта, — обречённо простонал Михаил, вновь вставая. — Не могу поверить!

— А вот я могу, Мишель, — возразил Владимир, приподнимаясь на подушках. — Зря ты так с сестрой.