Двухголовая химера

— Нет, воин, — покачал головой шаман. — Мы считаем поедание своих постыдным. Но есть племена, в которых такого запрета нет.

Я замолчал, подбирая слова для того, о чём хотел попросить — о проводнике — но ощутил заметные трудности. Язык моготов был беден, большинство слов касалось обихода. Некоторые с незначительными изменениями заимствовались из Локуэла, но при желании я бы не смог подобрать моготского эквивалента таким словам как благородство, милосердие, бескорыстность, благополучие или хотя бы торговля — вместо них пришлось бы произнести длинную речь, содержащую примитивное объяснение этих понятий. Я поймал себя на том, что в разговоре приходится использовать одни и те же слова, потому что не мог подобрать синонимов. Впрочем, для слова «поедать» синонимов подобралось в избытке.

— Нам… — начал я, стараясь не отвлекаться на деловитые манипуляции друзей, готовящих ужин, — завтра нам нужно продолжать идти, но мы не знаем дороги. Я хочу попросить тебя дать нам знающего дорогу, Харех.

— В какую вам сторону?

— В сторону… вглубь Проклятых Земель. Нам нужно пройти их насквозь.

Старик пожевал тонкими бескровными губами, и мне показалось, сейчас он спросит — «зачем?», но сказал он вот что:

— Отсюда есть два пути. Один — короче, но там опасно. Если пойдёте отсюда на се-вер, попадёте в Костяную долину. Там никто не живёт, но никто туда и не ходит. Долина заполнена духами. Потому когда мы ходим в ту сторону, выбираем другой путь. Если уйти на за-пад, там будет узкое ущелье, ползущее, как змея. По нему идти дольше, но безопаснее. Мы всегда ходим там. Но такой великий воин, как ты, да ещё с вол-шебницей, наверное, сможет пройти и через Костяную долину.

— Ни к чему рисковать. Мы пойдём по длинному пути, но только если будем знать, куда сворачивать.

— Раш-ха-тре проводит вас, — кивнул старейшина, и мальчонка радостно встрепенулся. — Он хорошо знает те места.

Я не ожидал такого предложения и с сомнением посмотрел на шамана:

— Он же ещё маленький. Пока он с нами — он вне опасности. Но как он будет возвращаться один?

— Я не маленький! — выкрикнул моготёнок. — И я вас провожу!

— Если он не вернётся, значит на то воля гор, — улыбнулся Харех. — Моготам неведом страх смерти. Мы умираем легко.

Несмотря на то, что всё это казалось мне неправильным, я кивнул.

— Как далеко он сможет с нами пойти?

Старик перевёл взгляд на своего помощника, и тот звонко прорычал:

— Так далеко, как захотите!

— Так не пойдёт, — отрезал я, сам не зная, почему отказываюсь. — Мы можем найти другое моготское племя и взять проводника там.

Старейшина покачал головой:

— Мудрый Фьор Лис тоже думал, что все моготы одинаковые. Но есть плохие моготы. Они живут по другим правилам. Они не хотят меняться с гладкокожими, но хотят с ними воевать. Не суди обо всех моготах по одному племени. Бери Раш-ха-тре, воин. Лучшего проводника вы поблизости не найдёте.

Мне ничего не оставалось, кроме как промолчать и тем самым согласиться. Решил так: пусть нас ведёт этот паренёк, но при первой же возможности я вышлю его обратно.

За беседой мы не заметили, как совсем стемнело. Все четверо моих спутников закончили трапезу и вышли вслед за Раш-ха-тре, который вызвался показать им их места. Кир до последнего косился на заветную чашку с драгоценностями, но я перехватил его взгляд и отрицательно покачал головой. Зло сверкнув глазами, гном отвернулся и пошагал за остальными, раздосадованный и оскорблённый.

Снаружи доносились переговоры отродий, поправляющих порушенные в схватке постройки, разделывающих туши огров, ухаживающих за ранеными и покалеченными, иногда посреди всеобщей суеты слышался смех, от которого становилось дико — они вели себя почти как люди, и в то же время были так на людей не похожи. Словно мы попали в альтернативный мир, где эволюция пошла по другому витку.

— Как вышло, что вы начали обмениваться с разведчиками? Я думал, люди и моготы друг друга ненавидят, — сказал я.

Старый шаман посмотрел на меня странным взглядом, словно оценивающим, и снова улыбнулся:

— Ты говоришь так, будто сам не человек, гладкокожий, — я собирался ответить, но Харех продолжил. — У тебя старые глаза, воин Гролф. Словно ты смотришь, но не видишь, потому что взгляд твой направлен внутрь. Если бы ты присмотрелся, то понял бы, что мы не так уж отличаемся от людей. Да, у нас не гладкая кожа, мы кажемся вам уродливыми, но по большому счёту, мы — это вы.

Я не стал говорить, что как раз это открытие и заставило меня задать свой вопрос.

— У моготов есть очень старая легенда, — старейшина прикрыл глаза и заговорил спокойно, тихо, словно впадая в транс, — настолько старая, что никто не помнит, откуда она взялась. В этой легенде говорится, что десятки десятков зим назад моготы были людьми. Могучими, красивыми и… гордыми. Они жили в огромных каменных домах, чьи крыши задевали не-бо, а их хаул-оахре были величиной с целую долину. Они поклонялись богине Нау-ка и с помощью магии повелевали силами природы. Они жили больше десяти десятков зим, никогда не болели и даже в старости оставались сильными и смелыми.