Двухголовая химера

— Ой, да заткнись ты уже! — крикнул я. — Неужели неясно, что меня не уломать? Никакая осведомлённость тебе в этом не поможет, никакие уговоры! Нечем тебе меня удивить! Думаешь, раз корчишь из себя таинственность и говоришь, как перебравший виршеплёт, то собьёшь меня с толку? Думаешь, если надавишь на больное, а потом поманишь сладким куском, то я сразу сдамся? А вот хрена лысого! Вас, всеведущих, расплодилось вокруг меня слишком много. Не буду я ни под чью дудку больше плясать. Осточертело! Лучше уж бесславно сдохнуть. Так что вышагивай-ка из тени и говори всё как есть. Тогда, может, и потолкуем. А пока ты пытаешься без масла влезть мне под шкуру, ничего от меня не добьёшься. Усёк? А, или ты ведь ещё запугивать не пробовал — давай, переходи к этому пункту. Посмотрим, что у тебя получится.

Когда я замолк, вокруг сгустилась тишина, прерываемая только моим дыханием. Видимо, Голос размышлял над услышанным. А на меня в который раз навалилась смертельная усталость — ничего не хотелось, ни слышать, ни говорить. Если бы я не застрял по чужой воле непонятно где, то просто сел бы где стоял, и никакая на свете сила не заставила бы меня сойти с места.

Спустя полминуты за моей спиной зажёгся ещё один луч света. Я обернулся.

В луче стоял великан. Мощный торс, схваченные обручем волосы, густая коротко стриженная борода, инкрустированные золотом доспехи, роскошный меховой плащ — фигура излучала мощь и авторитет. Он смотрел на меня сверху вниз, как человек смотрит на свинью, с оттенком превосходства и обладания, а ещё самую малость брезгливо. Этот величественный облик был мне знаком, и я почти сразу вспомнил, откуда.

Видел в церквях. На иконах.

— Нужно ли мне представляться? — с едва заметной насмешкой прогудел великан.

— Ну, выглядишь как Явор, — сказал я. — В традиционном боевом облачении. А уж кто ты там на самом деле…

— Я и есть, — перебил бог. — Ты сам хотел начистоту — так вот он я. Теперь готов ты говорить?

— Сначала засвидетельствую своё почтение, — я низко поклонился. — Такой чести удостоился, прямо не знаю, куда себя деть.

Периферией разума я понимал, что окончательно и бесповоротно охамел, и, если бог вдруг вспылит, от меня даже мокрого места не останется. К сожалению, понимания этого факта было недостаточно, чтобы сдержаться.

Однако Явору, похоже, были чужды человеческие страсти.

— Освободи меня от этих юморных потуг, — поморщился он. — Ты никудышный шут. Стократ смешнее было б, если б ты молчал.

Это прозвучало немного обидно.

— Раз сам Явор велит… — начал я, но меня перебили:

— Явор велит тебе благоразумным быть. Всё сказанное мной — не выдумка, не полуправда. Кабы я мог без твоего участья обойтись, на унылого шута не стал бы тратить время. Увы, война с пришельцем — и твоя война. И ты в ней нужен. Потому я здесь.

— Да, только я что-то до сих пор не пойму, в чём твой интерес.

Явор не ответил, но зато очень выразительно промолчал.

— Люди погибнут, — догадался я. — Они же тебе молятся. Ты с этого точно имеешь сколько-то энергии. Боишься обессилеть?

— Люди сами дают мне силы, чтобы заботиться о них, — кивнул бог.

— Ага, ага. Только забота тобой и движет. И с чего ты взял, что я могу помешать Гроггану? Раз даже ты сам не можешь. Ведь ты — аж бог, а я всего лишь смертная вошь.

Явор улыбнулся. В этой улыбке было столько сдержанного умиления, что я на миг почувствовал себя ослом, хоть и не понимал, почему.

— Нельзя купить за деньги то, что достигается любовью. Нельзя душе ослабшей крепость тела передать. Я бог. Но мощь мою нельзя употребить в войне. Если случится это, грош цена людским молитвам. Что до тебя — чем уникален, ты знаешь сам.

Я посмотрел на него так, чтобы он понял — нет, не знаю, а если и догадываюсь, то давно запутался в догадках.

— Ты не имеешь линии судьбы, — пояснил великан. — И этим ты опасен. Убить тебя несложно, но нельзя — повсюду тотчас скажется отдача. И коль погибнешь ты при встрече с Грогганом, немало бедствий в мире приключится…

— Почему? — встрял я. — Можешь ты мне сказать, почему я такой?

— Нет, — отрезал бог.

— Потому что не хочешь или потому что не знаешь?

— Потому что я тебе не Оракул, — Явор сверкнул глазами.

«А жаль, — подумал я. — Уж ты-то мог бы мне рассказать очень много интересного. Уверен, всё ты знаешь, а если не знаешь, то хоть имеешь версии. Просто ты боишься, что мне станет известно то, чего мне знать не положено. Я тогда обрету слишком уж сильный контроль над ситуацией. Тогда мной уже не получится вертеть, а придётся договариваться. К такому боги не привыкли, разумеется. Ну ничего, зайдём с другой стороны…»

— А кто хозяин Гроггана, знаешь?

— Знаю. Но с ним потом мы разберёмся. Сейчас лишь Грогган и подобные ему тираны — наша главная проблема.

— Так он не один?

— Их легион. Они громят миры, в чистую силу превращая. От тех потом остаются лишь скорлупки, — лицо Явора приобрело скорбное выражение.

— Бедняга, — сказал я с деланным сочувствием. — Такие убытки терпишь. Ладно, твой интерес понятен. А мой-то в чём?

Бог вздохнул.