Двуликие

Костер затушили сразу после того, как тела выгорели до костей. Пять скелетов до сих пор стояли на коленях, как будто какая-то колдовская сила не давала им упасть, и они созерцали площадь выгоревшими глазницами.

Ветер разносил едкий запах дыма по замку и окрестностям. Прежде казни совершались за пределами Мейфора, чтобы не доставлять неудобства его обитателям, но не в этот раз. Это было показательное, поучительное представление, зрители убоялись и зареклись покрывать ведьм. Дант Гарс насладился болью и унижением, которые причинил ведьмам, а король ощутил всю силу своей власти. Каждый получил, что хотел, и был доволен.

Только Карленна испытывала не радость и облегчение, а сожаление и страх.

После казни принцесса ушла в дальний угол Мейфора, уединенную лощину под западным склоном, поросшую хвойником. Но даже здесь Карленне чудился запах гари. Девушка села у пруда под опущенными к земле ветками и затерялась в мыслях. Она думала о казни ведьм – женщин, девушек, почти таких же, как она сама.

– Спряталась, принцесса?

Карленна уставилась на черные сапоги, от которых воняло дымом, а после подняла взгляд. Она думала, что хорошо укрылась в этом потаенном уголке, но Данту Гарсу был дарован талант охотника, и он умел отыскивать добычу. Его самодовольный вид возбуждал в принцессе злобу. Девушка резко поднялась.

– Зачем ты это устроил?! – закричала она, и ее голос отдавался эхом в низине.

В ответ Карленна получила привычную ухмылку из-под лоснящейся бороды:

– Чтобы показать, что наказание неизбежно. Вы, мейфорцы, отвыкли от публичных казней, думаете, что это слишком жестоко. Но нет. Это урок всем, тебе в том числе. Может, ты образумишься и перестанешь помогать ведьмам.

– После такого – нет. Продолжу тебе назло. – Карленна скрестила руки на груди.

– Не стоит делать из меня врага, – пригрозил Дант Гарс. Тон его серьезного, тихого голоса звучал угрожающе.

Охотник хмыкнул, посмотрев на примолкшую принцессу, и развернулся. На его широкой спине Карленна увидела серые хлопья пепла. Девушка сжала кулаки.

– Ты что человек, что любовник никчемный! – плюнула она словами, словно ядом, вслед Данту Гарсу.

Он развернулся:

– Повтори.

– Ты все слышал, – ответила Карленна и вздрогнула, когда Дант Гарс резко направился к ней.

Он вжал принцессу в дерево и схватил за волосы, чтобы она не могла убежать. Девушка вырывалась, царапалась, но при каждом движении кожу головы обжигало болью. Дант Гарс, словно издеваясь, лишь сильнее тянул Карленну за волосы, чуть приподнимая над землей, и ей приходилось стоять на цыпочках.

– Значит, я никчемный любовник? – хрипло спросил охотник.

– Отвратительный!

Принцесса хотела задеть его еще сильнее, отомстить, пусть даже ценой собственной боли и унижения. Дант Гарс держал ее так же, как ту ведьму перед казнью. Поганое чувство. Глаза защипало от слез, которые Карленна изо всех сил сдерживала, а охотник улыбался, пытаясь показать, что оскорбления его совсем не уязвили. Однако бешеный взгляд он скрыть не смог.

– Приду к тебе сегодня. Возможно, изменишь свое мнение, – тихо и медленно произнес он, и каждое его слово будто раскаленным прутом касалось принцессы.

– Оставь меня уже! – слезы Карленны выступили и растушевались под ресницами. – У меня свадьба через неделю!

– Значит, у тебя есть неделя, чтобы изменить свое мнение.

– Только попробуй прийти ко мне! Я позову стражу!

– Хочешь, чтобы стражники узнали, что ты прячешь в комнате черную книгу? Наверно, не хочешь. – Охотник ухмыльнулся и отпустил принцессу. Она от неожиданности рухнула на колени и прижала руки к голове. Дант Гарс посмотрел на нее сверху вниз. – Выбор за тобой.

Она, не отвечая, вскочила и побежала к замку. Охотник не стал догонять. Зачем, если принцесса и так бежала в клетку, ключ от которой хранился у него? На платье Карленны выделялось пятно там, где она коленями уткнулась в землю, а внутри девушки бушевала буря, наполняя ужасом каждую клеточку ее тела. Принцесса остановилась вблизи замка. Она глубоко задышала и пыталась отряхнуть юбку. «Он не посмеет!» – мысленно повторяла Карленна, понимая, что он-то как раз посмеет. Посмеет прийти к ней вечером и наказать за то, что она решила переиграть охотника, став его любовницей. Девушка вновь потрогала волосы. Голова уже почти совсем не болела, но боль физическую сменила боль душевная.