Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

— Воды… — прохрипела неподчиняющимся голосом, с трудом разомкнув слипшиеся губы. Длинные волосы рассыпались, упали на лицо. Спутанные пряди щекотали нос, однако я не находила в себе сил откинуть их на спину. Я расслышала торопливые шаги, звон кубка, и лекарь — расторопный мужчина, которого когда-то я знала мальчишкой в услужении Хельги, приблизился ко мне, с настораживающей бережностью помог сесть в постели, откинувшись на специально уложенные для того подушки. Дал напиться. По сей день помню, что не пила ничего вкуснее той воды. Пока я утоляла ненасытную жажду, слуга подал знак девушке у дверей, та скрылась за ними и скоро вернулась вместе с Хельгой. Молодой человек поднялся, поклонился ей.

— С пробуждением, госпожа, — женщина приветствовала меня лучезарной улыбкой радости и облегчения. Я не сразу узнала её, но когда вспомнила, тоже улыбнулась уголками губ. Опять я оказалась в заботливых руках лекаря, только не помнила почему. Впрочем, имело ли это какое-либо значение? Сердце подсказывало, что имело. — Вы ещё очень слабы, и я прошу Вас не вставать с постели. Я приготовлю лекарство, чтобы к Вам вернулись силы, — я рассеянно кивнула, понимая, что даже при всём желании не смогу подняться на ноги. Тело казалось неподъёмным, даже руки не слушались меня до конца. Потому мне оставалось озираться по сторонам и пытаться восстановить в своей воспалённой голове, что же произошло со мной на этот раз.

Хельга оставила меня, а через некоторое время вернулась. Как и обещала, напоила одним из своих целебных снадобий. Травяной настой обжёг горло — не рассчитав, я сделала слишком большой глоток — зато вселил тепло и силы в конечности, прояснил мысли, и к тому моменту, когда лекарь закончила осматривать меня, я почувствовала себя целой и невредимой. Улыбнулась, протянула руки к женщине, ставшей мне едва ли не второй матерью. Она старела, ведь не так часто доставались слугам чудодейственные яблоки Идунн, а отсутствие божественного происхождения не замедляло увядание хотя бы самую малость. Тонких морщинок, пересекающих сосредоточенное лицо, стало больше, волосы теряли цвет, становились пепельными, однако глаза не утратили свой свет, а руки — твёрдость. Мне подумалось, что нужно попросить добрую Идунн об одолжении и отблагодарить верную прислужницу за её многочисленные заслуги.

— Что со мной сталось, Хельга? — спросила я, доверительно сжав её чуть сморщенные ладони. Память о событиях последних дней возвращалась толчками. — Разгневала повелителя? Или снова с лестни… — прервалась на полуслове, вспомнив о самом важном. О том, что уже однажды потеряла в наивной юности. Ощутила, как кровь оттекает от лица, и догадалась, что побледнела. — Мой малыш, Хельга! Что стало с моим ребёнком? Он… Он жив?.. — я ощутила, как дыхание перехватило, заставляя поперхнуться, и устремила на лекаря взгляд испуганных блестящих глаз, не находя себе места от одолевшего меня беспокойства, граничащего с искренним ужасом.

— Жив, госпожа, — прислужница чуть крепче сжала мою ладонь. Несколько минут я глядела на неё пристальным недоверчивым взглядом, словно и представить не могла, что провидение сжалилось и над младенцем, и над его глупой матерью. — У Вас…

— Я хочу увидеть своё дитя, — в волнении перебила я собеседницу, ощущая, как дрожат руки. Сердце заметалось в груди, и я подалась ближе к женщине, с мольбой заглянула в её честные глаза. — Мне дозволено увидеть его, Хельга? Пожалуйста, принеси моего малыша!

Лекарь вздохнула, осознав, что спорить со мной — дело безнадёжное, особенно пока я пребываю в состоянии нездорового возбуждения. Она подозвала к себе служанку у дверей, пошептала ей на ухо, после чего девушка кивнула и вышла. Мне показалось, она отсутствовала целую вечность, и в это время я не находила себе покоя. Если бы не общество Хельги, то, наверное, бросилась бы к дверям и побежала бы навстречу прислужнице, обо всём позабыв. Лукавый взор лекаря отговаривал меня от подобного опрометчивого поступка. Наконец, в покои вместе с сопровождавшей её девушкой вошла Ида, неся на руках маленькое хныкающее чудо. Лицо её светилось гордостью и восторгом, истинным счастьем. Я поняла в тот миг: новая жизнь победила смерть.

Ощущая непередаваемый трепет, я протянула к Иде трясущиеся руки, и верная спутница бережно вложила в них небольшой укутанный свёрток. Обняв младенца, я ощутила неземное блаженство, по щекам покатились слёзы радости и облегчения. Моё дитя цело и невредимо, судьба помиловала его, позволила мне увидеть крошечное личико, так похожее на старшего брата в детстве, и щёлочки светло-голубых глаз — точь-в-точь таких, как я видела каждый день в собственном отражении. Задохнувшись от волнения, я прижала ребёнка к груди, склонила голову, осторожно коснулась губами маленького лобика, прислушалась к дыханию. Грудь заполнила необъяснимая лёгкость.