Дыхание Голгофы

Управление дачного кооператива – это по сути добротный хозяйский дом, где руководитель отвел одну из своих комнат под служебное помещение. Поставил, как в кабинете, двухтумбовый стол, рядок стульев у стены, для усиления эффекта напротив - портрет генсека, ну, и черный телефонный аппарат по правую руку. На столе под стеклом какие-то формуляры с печатями, у края - кожаная папка средней толщины, как же без нее.

Впрочем, из-за стола вышел высокий, осанистый мужчина с проседью, предпенсионного возраста по гражданскому летоисчислению. И хотя он был в пестрой клетчатой шведке, простых, несколько широковатых брюках, но по мере подачи себя, уверенному рукопожатию, и главное, командирскому голосу я без колебания определил в нем бывшего офицера, старшего по званию.

- Здравствуйте. Заходите, хлопцы, усаживайтесь, - пригласил он просто.

- Здравия желаем, - ответили мы едва не в унисон.

- Это Петр Иванович Стрельцов, - представил мне руководителя кооператива тесть. – Из нашей, значит, гвардии. Летун. Полковник ВВС.

- Отлетался. Теперь только во сне, да с кровати на горшок, - проходя к себе за стол, то ли пошутил, то ли поведал  нам свое огорчение этот Стрельцов. Впрочем, мне он понравился. Какая-то надежность исходила от него. - Ну, чтоб не тянуть резину, Сергей Сергеевич, сразу  пишем заявление. Один о выходе из кооператива, другой о вступлении. Задача ясна?

- Так точно, - ответил тесть и достал ручку.

Петр Иванович поднял стекло на столе и вытащил из него листок.

- Это форма. А вот вам бумага, размер стандартный «А-3» для подшивки в дело. – Несколько листков этого самого «стандарта» он вынул из папки. – Ознакомьтесь с формуляром и вперед. И данные своих документов не забудьте.

Писали мы, впрочем, не долго. Летун в это время покуривал у входа.

- Продаешь или душевно? – спросил у Сергея Сергеевича председатель, почитывая листки и то снимая очки, то набрасывая на кончик носа.

- Дарю, Петр Иванович, я ж тебе говорил. Это ж мой зять.