Дыхание грозы (Полесская хроника - 2)

Зубрича пришлось ожидать долго. Услышав легкий бег колес, Евхим не вышел на дорогу, смотрел из-за дерева, сквозь чащу зарослей; решил выйти, когда удостоверится, что это именно Зубрич. Ехал действительно Зубрич, на легкой, с рессорами, бричке, в полотняном плаще с капюшоном, в выгоревшей, с помятым козырьком фуражке. Сидел так, что можно было подумать - скучает дорогою, дремлет, однако Евхим издали заметил,что посматривает он озабоченно.

Евхим, неторопливо раздвигая ветви, вышел на дорогу.

Зубрич спокойно, медленно подъехал. Исподлобья прострелил взглядом дорогу впереди.

- Подвезете, может? - сказал Евхим со скрытой насмешкой.

- Садись, - Зубрич придержал коня. Не принял игриво-насмешливого тона Евхима, ответил сдержанно, серьезно.

Зубрич деловито шевельнул вожжами, бричка тронулась.

- В чем дело? - Зубрич взглянул на Евхима строго, требовательно.

Евхим коротко, грубовато объяснил.

- Я знаю это, - ответил Зубрич, отворачиваясь от него.

Евхим заметил: и в тоне его, и в том, как отвернулся, смотрел куда-то вперед, - недовольство} будто его побеспокоили изза пустяка.

Евхим разозлился. Почувствовал неприязнь к Зубричу, в нем появилось желание противиться.

- Дак чего ж не сделали ничего! Пальцем не пошевелили! - сказал грубо, требовательно.

- Не могу. - Зубрич будто не заметил Евхимова тона.

Или не посчитал нужным унижаться до этого тона. Мягко и как бы свысока, поучая, растолковал: - Решение сверху. Решение Центрального Комитета! И Советского правительства! ..

- Дак ничего и сделать нельзя? - тем же тоном спросил Евхим.

- Можно бы, - мягко объяснил Зубрич. - Да товарищи у вас шибко грамотные. Товарищ Гайлис и ваш новый председатель колхоза... Исключительную, можно сказать, похвальную активность проявил новоявленный председатель!

Дошел до секретаря райкома товарища Башлыкова! Договорился с председателем райисполкома товарищем Апейкой!.. Договорился не вообще, а конкретно!.. Конкретно договорился, какой участок выделить! Мне сообщили только решение! Конкретное! Я был бессилен!..

Зубрич развел руками. Евхима злило не только то, что он сказал, а и его манера: кривляется, как на спектакле, как перед мальчишкой, когда такое происходит!

- Что ж вы можете? - сказал Евхим с презрением. Зло подумал про себя: нашел на кого надеяться!

- Не надо истерики, - уже без наигранности, холодно произнес Зубрич. Терпение и выдержка - вот что необходимо! - Он заговорил сдержанно, деловито: - Мы не можем не считаться с обстоятельствами. Обстоятельства пока что, к сожалению, сильнее нас. Нам, независимо от наших желаний, остается пока одно - ждать. Ждать, когда обстановка изменится. Станет более благоприятствующей нам.

- Как же ето ждать? Жить уже невмоготу! - возмутился Евхим. Возмутился так, будто Зубрич в этом был повинен.

- Невесело жить, - согласился Зубрич. - Не хочется петь хвалу жизни, когда берут за горло... - Он как-то внимательно посмотрел Евхиму в лицо, помолчал, будто рассуждая, и вдруг сказал: - Но самое невеселое то, - что это, можно сказать, начало. Что впереди - худшее... - Чувствуя, как насторожился, как ловит каждое его слово Евхим, он заговорил жестко, безжалостно: - Большевистская партия только начала генеральное наступление. - "Партия" и "генеральное наступление" он произнес с особым, зловещим смыслом. Почти повторил, будто подчеркнул: - Только начала наступать на капиталистические элементы в деревне. Это значит - на мужика. В первую очередь, известно, на мужика зажиточного, хозяйственного, который именуется кулаком...

Партия не остановится, - будто нарочно, все больше тревожил он Евхима, - не остановится, пока не доведет линию до конца. Пока, иначе говоря, не сотрет мужика в порошок.

- Дак что ж делать? - не спросил, а снова как бы обвинил Зубрича Евхим. Странно, - то, что он и сам чувствовал раньше, услышанное теперь от Зубрича, приобретало словно более грозный смысл.

- Это вопрос важный. И - сложный... - Зубрич на минуту умолк. - Если думать реально, то в ближайшее время необходимо решить, как уберечь имущество, капитал свой.

Задача почти невозможная при нынешних обстоятельствах.

Есть, к сожалению, только один способ уберечь нажитый капитал: не медля, как можно энергичнее, распускать хозяйство. Переводить недвижимое, громоздкое имущество в деньги, которые можно сберечь, спрятать надежно, зарыть в землю, Что касается вида денег, то здесь можно было бы отдать преимущество золоту, но его, к сожалению, почти невозможно будет найти. Так что придется - на бумажки, именуемые деньгами.

Евхим уже не замечал его необычных оборотов речи: не до того было.

- Не очень кинутся покупать! - сказал он с прежним возмущением. - Все сами глядят, как бы сбыть!

- Д-да, - согласился Зубрич, - люди чувствуют, чем это пахнет. Конъюнктура торговая, так сказать, не благоприятствует продаже. Однако надо считаться с обстановкой, и надо действовать в этом направлении. Только в этом. Чтоб не рисковать остаться и без денег и без имущества...

- И ето, и имущество, заберут?!