Дыхание. Смерть ринханто

– Прост до неприличия, – ответила за брата Ледая. – Мы придем в деревню Мягких Лапок и попросим ночлег на неделю. Никто не откажет первому кругу наследования в лучшем крове, и вопросов задавать не будут. Правда, на неделю мы там не задержимся. Деревня всего в дне пути от столицы. А если бегом, то можно добраться и за десять часов. Отдыхать долго не получится.

– Никто и не собирался, – закатил глаза Азель и зевнул. – Хорошо. Кайл, тогда причаливай вон к тому берегу. Пойду командовать подготовкой к прибытию. Не знаю. Надеюсь, противные лисы не украдут наш корабль. Тогда разыщу лично каждую и сделаю Рисе шапку.

– Нет, спасибо, откажусь от столь щедрого предложения. – Риса нахмурилась.

– С этого момента держим рот на замке. Говорим лишь по необходимости и лишь то, что можем рассказать всей деревне. У лис-оборотней превосходный слух. Мы не можем выдать Айона, поэтому называем его просто Ай. – Ледая посмотрела на принца. – А ты не забывай откликаться, иначе провалимся и на этом этапе.

– Постараюсь, – пожал плечами Айон. – Ай, кстати, звучит, как забавное сокращение от имени. И как я раньше не додумался…

– Потом. Все потом. А сейчас… Всем приготовится, входим в бухту.

Все, кроме Кайла и Рисы, начали исполнять приказы Азеля. Они на пару с Гилемом могли скоординировать остановку брига, раз уж необходимо сохранить этот корабль в целости и сохранности. Большинство команды фокусировалось на других обязанностях во время торговых экспедиций, однако именно опыт помог книгописцу и дипломату аккуратно, с помощью сил Кайла встать в нужное место. Оборотни сказали, что на южной части материка в целом безопасно, но Азель все равно боялся потерять их единственный способ убраться отсюда при необходимости. Поэтому час они швартовали корабль к ближайшим крупным деревьям.

Пока Ледая и Редлай ловко бегали по корням и их сплетениям на берегу, остальные спотыкались, падали и проклинали Материк Живого Леса. Тут нигде не было грунта, все поросло или травой, или корнями ближайших деревьев. Им еще предстоит научиться ориентироваться в густой чаще и твердо стоять на ногах, так как вечно полагаться на оборотней не получится.

– Вроде готово. Все живы? – Азель посмотрел на упавшего и подвернувшего лодыжку Гилема, на котором Редлай применял ритуал. – В том, что ты сломаешь себе шею в первые же десять минут, я не сомневался.

– А в том, что я сломаю ее тебе, тоже не сомневаешься? – огрызнулся Гилем. – Если ты брал уроки танцев и учился передвигаться по подлеску, поздравляю! Я книги читал. Тебе тоже советую заняться самообразованием и взять уроки этикета. Ай! Что ж так больно? – В ответ на страдания Гилема Редлай пробурчал что-то нечленораздельное и усилил ритуал.

– Так, сейчас наша ходячая королевская энциклопедия переведет дыхание, и мы направимся в сторону деревни. Идти тут буквально минут десять. Лисы специализируются на ловле рыбы, поэтому далеко от воды не отходят. – Ледая посмотрела на злое лицо Гилема. – Во всяком случае, когда я еще не умерла.

– Пошли, – сказал Редлай и встал.

Из-за темноты только оборотни могли здесь ориентироваться. Если на берегу луны еще давали немного света, то, как только команда свернула на тропу шириной не больше метра, они попали в кромешную тьму. Впереди шел Илай, и он пустил по татуировкам слабые желтые сигнальные огни, и только собирался загореться ярче, как мир вокруг отреагировал. Люди охнули от удивления, а Ледая и Редлай сдерживали улыбки от их восторга. Тысячи светлячков в воздухе, на листьях и деревьях, глядя на огни Илая, загорелись таким же цветом. Грибы, которые росли вдоль тропы, замерцали синим, и там, где мгновение назад царила ночь, стало светло, как днем. Светлячки рассыпали мерцающую золотую пыльцу, пока медленно кружили вокруг команды. Ледая немного соврала, до деревни пять минут от силы, но она прекрасно знала, что всем захочется насладиться потрясающим световым представлением. Илай подобрал оттенки татуировок, чтобы соответствовать буйству красок вокруг. Улыбнувшись, он пошел вперед, а остальные аккуратно направились за ним.

– Это невероятно, – прошептал Гилем, вызывая у Редлая улыбку.

Книгописцу хотелось останавливаться около каждого насекомого, растения, гриба и разглядывать их, вспоминать названия и сравнивать с тем, что он когда-то читал в королевской библиотеке. Он то и дело обреченно вздыхал, когда его осторожно подталкивали идти вперед. Его искра позволит сохранить всю красоту у него в голове до самой смерти. Даже путь к деревне стал незабываемым событием.

Мягкие Лапки окружал деревянный частокол, и, ориентируясь на количество столбов дыма, Гилем сделал предположение, что в деревне не менее ста домов. На приоткрытых воротах жители нарисовали лисью голову, которая лукаво улыбалась путникам. Самым запоминающимся стало то, что каждое наточенное бревно частокола горело фиолетовым пламенем, заменяя собой факелы.