Дыхание. Смерть ринханто

После приветствия Ледаи как принцессы Королевы Оборотней они собрались в дорогу меньше чем за час. Прибыть в столицу необходимо как можно скорее, поэтому Келдая чуть ли не забросила их в телегу, как мешки. Лисы выделили им четыре повозки, чтобы «проклятые» двухвостые покинули деревню. Редлай, Гилем и Азель с Рисой попали в одну телегу. Они ехали несколько часов молча, лишь слушая, как переругиваются Кайл с Айоном где-то впереди в их небольшом конвое. К обеду следующего дня Рису и Азеля укачало, и они уснули. Оборотень искренне надеялся, что и книгописца постигнет та же участь. Редлай ждал от него шквала вопросов. Однако удивительно, несмотря на несносный характер, Гилем молчал и интересовался его состоянием. Они смотрели друг на друга долго, словно пытались общаться без слов. В конце концов Редлай выдохнул и отвернулся. Непроглядная стена из деревьев. Классическая картина путешествий по Материку Живого Леса. Лишь способности оборотня помогали обнаружить своих сородичей в чаще.

– Я в ужасе, – честно сказал Редлай. – Даже ты не можешь вообразить всего того, что ждет меня в столице. Понимаешь… Я предал маму. Нет, я предал всю свою стаю. Не знаю, на какой исход рассчитывает Ай, но мне конец.

– Да ладно тебе. – Гилем положил ему руку на плечо, и тот даже не скинул ее. – Неужели все так плохо? Давай поразмышляем здраво. Ты не предал никого по-настоящему! Не хотелось тебе заключать с кем-то союз, так почему должны быть настолько серьезные последствия?

– Все в этом лесу подчиняется маме. Если она решила, что пора, значит, пора. Мне тяжело это объяснить, ведь ты человек. Ты не чувствуешь ничего? – Редлай посмотрел на Гилема серьезным взглядом и положил свою руку на грудь. – Пульс. Он не только в моем человеческом сердце, он во всем лесе. Если Древо Жизни умрет, умрет каждый его росток, где бы он ни находился. Чувство общности рождается в нас с обретением первого обличья и до последнего вдоха.

– До сих пор не понимаю, чего ты боишься? – Гилем убрал руку с плеча Редлая и облокотился на край телеги.

– Позора, – прошептал Редлай. – Мне придется посмотреть в глаза всем тем, кого я бросил. Лучше уж мгновенная смерть. К сожалению, Келдая не принесла новость о моем будущем сожжении.

– А как она могла принести приказ о смерти, раз сама не ожидала вас увидеть? – Гилем похлопал глазами.

– Думаешь, мама не в курсе о нашем прибытии? Забудь, Гилем. Ты не понимаешь. Никто еще из вас, людей, не понимает силу и мощь мамы. Она размажет всех нас, не вставая со своего трона. Да когда у нее плохое настроение, ни одно живое существо глаза не поднимает. Если они у него есть, конечно. Так что мама в курсе. Думаю, причина ее небольшого шока – присутствие Ледаи. Она видела ее труп… Мама ее очень сильно любила. Да всех нас, – с улыбкой сказал Редлай.

– Вот видишь, а ты переживаешь. Редлай, все будет хорошо! Ну отлупит она тебя, так ты же регенерируешь, терпишь, и Ледая может тебя вылечить. – Гилем наклонил голову. – Ты просто создан терпеть мою болтовню и тумаки от всех.

– По всей видимости, да, – сухо согласился оборотень, и книгописец сделал встревоженное лицо.

– Не нравится мне такое твое поведение, я будто бью беззащитного! Ну же, Редлай, сопротивляйся, покажи мне клыки! Пошли меня куда подальше! Разрешаю даже поцарапать! Прояви характер! – попытался растормошить его Гилем.

– Нет.

– Я мало чего не понимаю в этой жизни, но сейчас…

– Обещай, – резко прервал его Редлай.

– Что? Ты меня пугаешь…

– Пообещай мне, что ты выслушаешь меня сейчас и не будешь спорить. Ни со мной, ни с обстоятельствами. Ни с чем. Я ждал, пока все уснут. Все люди, – тихо проговорил Редлай и посмотрел на книгописца требовательным взглядом. – То, что я скажу, касается только… И только тебя. Хорошо?

– Редлай, я…

– Прошу.

– Ладно, ладно, – сдался Гилем и уже по-настоящему занервничал. – Я обещаю, что выслушаю тебя, Редлай. Слово королевского книгописца.

– Если моя мама решит казнить меня в день общей аудиенции, ты будешь смотреть. Ни один твой мускул на лице не дернется, ни слова не сорвется с губ, ты ничего не сделаешь. Обещай мне. – От слов Редлая у Гилема вытянулось лицо. – Да. Так и есть. Предательство карается смертью в большинстве случаев. Публично при всей стае, при всех кругах наследования. Если ты не выполнишь мою просьбу, то погибнешь сам и утащишь за собой остальных. Я не могу допустить, чтобы кто-то из вас погиб. Каждый из вас часть чего-то важного, и моя цель…

– Оставаться частью чего-то важного. – Теперь Гилем перебил его. – Так надо завершить, Редлай. И никак иначе. Мы все были выбраны островом, и все должны пройти этот путь. До самого конца. – Книгописец увидел в глазах Редлая немую мольбу. – Но хорошо. Если ты просишь. Я…

Гилем осекся на полуслове:

– Я буду смотреть, как ты умираешь.