Дыхание снега и пепла, т.1

Иногда я заплетала волосы, когда ложилась спать, но не на этот раз. Однако я их тщательно расчесала, и теперь они рассыпались по моим плечам, издавая приятный аромат настоя из иссопа и крапивы, который я использовала для расчесывания, чтобы избежать вшей.

- Почему? – голос его немного повысился. – « … всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая»[63].

- О, мы опять вернулись к святому Павлу? – пробормотала я, возвращая внимание его руке – Вам не приходит в голову, что у этого человека была навязчивая идея относительно женщин? Кроме того, в данный момент я не молюсь и, тем более, не пророчествую. Так что …

- Ваши волосы, - я подняла голову и увидела, что он уставился на меня, неодобрительно поджав губы. – Они … - он сделал неопределенный жест вокруг своего стриженого затылка. – Они …

Я удивленно приподняла брови, глядя на него.

- Их слишком много, - закончил он довольно слабым голосом.

Я глядела на него некоторое время, потом положила его руку и взяла маленькую зеленую библию, которая лежала на столе.

- Коринфяне, да? Ага, вот, - я выпрямилась и прочитала стих: «Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?»[64]

Я с хлопком закрыла книгу и положила ее на место.

- Не согласитесь ли вы перейти лестничную площадку и объяснить моему мужу, какое бесчестье его волосы? – спросила я вежливо. Джейми уже лег спать, и из нашей комнаты доносился слабый ритмичный храп. – Или вы полагаете, что он уже знает об этом?

Кристи уже раскраснелся от алкоголя и жара, но сейчас он стал безобразно пурпурным от груди до корней волос. Его рот двигался, беззвучно открываясь и закрываясь. Я не стала дожидаться, когда он найдет слова, и обратила свое внимание на прооперированную руку.

- Теперь, - твердо произнесла я, - вы должны регулярно разрабатывать руку, чтобы мускулы не усохли во время выздоровления. Сначала может быть больно, но вы должны продолжать. Давайте, я покажу.

Я взяла его безымянный палец ниже первого сустава и, держа сам палец прямым, согнула его в суставе.

- Видите? Попробуйте сделать сами. Возьмите его другой рукой и попытайтесь согнуть в суставе. Да, вот так. Чувствуете, как тянет в ладони? Это то, что нужно. Теперь попробуйте с мизинцем … да. Очень хорошо!

Я поглядела на него и улыбнулась. Багрянец на его лице немного ослаб, но он все еще выглядел сильно смущенным. Он не улыбнулся мне в ответ, а торопливо отвел глаза на свою руку.

- Хорошо. Теперь положите ладонь на стол, прижмите ее … да, так … попытайтесь поднять только четвертый палец и мизинец. Да, я знаю это нелегко, но продолжайте. Вы голодны, мистер Кристи?

Его желудок издал громкое урчание, заставив вздрогнуть и его, и меня.

- Думаю, мне следует поесть, - раздраженно пробормотал он, хмурясь на нежелающую слушаться руку.

- Я принесу вам что-нибудь. Продолжайте пока упражнения, хорошо?

Дом притих, поддавшись сну. Поскольку на улице было тепло, ставни были не закрыты, и мне хватало лунного света, льющегося в окна, чтобы ориентироваться без свечи. От темноты в моем кабинете отделилась тень и последовала за мной на кухню. Адсо прекратил свою ночную охоту на мышей в надежде на более легкую добычу.

- Привет, кот, - сказала я, когда он задел мои лодыжки, проскользнув в кладовку. – Если ты надеешься на кусок ветчины, советую передумать. Хотя можешь получить блюдечко молока.

Кувшин с молоком, приземистый, белый с синей полосой вокруг горла, неярко светился в темноте. Я налила молоко в блюдце и поставила его на пол, потом принялась собирать легкий ужин, помня, что легкий ужин в понимании шотландца включает такое количество еды, что лошадь осела бы под ее весом.

- Ветчина, холодная картошка, каша, хлеб и масло, - тихонько приговаривала я, накладывая еду на большой деревянный поднос. – Клецки с кроликом, маринованные помидоры, кусочек пирога с изюмом … что еще? – я посмотрела в сторону, откуда раздавались негромкие лакающие звуки. – Я могла бы дать ему молока, но он не будет его пить. Ну, тогда, мы можем продолжить то, с чего начали; это поможет ему уснуть, - я взяла графин с виски и поставила его на поднос.

В коридоре слабо повеяло эфиром, когда я направлялась к лестнице. Я подозрительно принюхалась – неужели Адсо перевернул бутылку? Нет, ему бы не хватило сил, решила я, наверное, несколько молекул летучего вещества просочились через пробку.

Я одновременно почувствовала облегчение и сожаление от того, что мистер Кристи отказался воспользоваться эфиром. Облегчение, потому что не могла предсказать, как это вещество сработает. Сожаление, потому что очень хотела добавить анестезию в мой арсенал умений – ценный дар для будущих пациентов, и для мистера Кристи тоже.