Дыхание солнца

Таверна была маленькой, шумной, и никто из демонов не обращал ни на Алика, ни на Руфь никакого внимания. Здесь привыкли к странностям. Да, пусть Алик и был человеком, а люди в Квартале слез привлекали внимание, но с первого взгляда на него становилось понятно: он из Пустынь. Загорелая кожа, платок из грубой ткани, небрежно спущенный на плечи – людей из Пустынь можно было легко узнать по тому, как они одевались. Несколько слоев одежды – чтобы спрятать любой открытый участок кожи, и никаких остроносых ботинок из тех, что любили местные модники – попробуй в таких пройтись по пескам. Шелк, который так обожали жители столицы, Алик на дух не переносил – скользкий, тонкий, совершенно не практичный. У тех, кто привык жить в Пустынях, Алик никогда не встречал этой ткани.

Ну, разве что в коробках, которые перетаскивали с ограбленных караванов.

Он отодвинул от себя чашку с кофе – алкоголь Алик терпеть не мог.

– Смотрю на тебя, и аппетит пропадает, – сказал он Руфи. – Улыбнись, ну.

Та глянула на него совершенно равнодушно.

– Мне жарко.

Алик закатил глаза.

– Сними платок.

Руфь была одета почти так же, как и Алик, но мешковатая одежда совершенно ей не подходила – будто болезненную, изломанную кукольную принцессу для забавы нарядили в обноски.

– Нет, ты не понял, – ответила девушка. – Мне здесь жарко.

– В Южной Империи? – переспросил Алик и поморщился. – Господь, говоришь так же коряво, как и пару месяцев назад. Знаешь, почему?

Руфь не ответила. Только продолжала пялится на него своим ничего не выражающем взглядом.

– Потому что ты не с кем не говоришь, – сказал Алик, наклоняясь к ней ближе. – Ни слова, сечешь? Как ты собралась учить язык, Руфь?

– Я не собиралась.

Алик фыркнул и откинулся на спинку стула. Общаться с Руфью – как болтать с камнем.

– Я не буду вечно говорить за тебя, – он сложил руки на груди и глянул в небольшое окошко совсем рядом с их столиком. – Давай, учись, если хочешь остаться тут.

– Я не…

– Я не хочу, я не хочу, – передразнил ее Алик, не в силах больше слушать отрывистые фразы, исковерканные жутким акцентом. – Будто у тебя выбор есть, Руфь. Сама сюда сбежала, так прекращай капризничать и принимай местные правила.

В этот момент он удивленно распахнул глаза, и поддался ближе к окну.

– Да быть не может.

По улице шли двое – девушка и парень. Парень был явно из демонов – клыки, когти, но Алик его не знал. Зато отлично помнил девушку. Светлые волосы, выбивающиеся из-под платка, бледная кожа – иностранка. Алик не мог как следует разглядеть ее лица, но ему и не нужно было – в Соргии иностранцы встречались не так уж и часто. Тем более движения у девушки были резкими, нервными – как Алик и запомнил. Сомнений не оставалось. Это она.

– Слушай, ты не черта не сделала, – раздраженно бросил Алик Руфи и встал из-за стола. – Серьёзно, я тебе говорил, Наим – всего лишь зелье, мне нужно что-то надежнее. Ты просто меня прослушала, да?

Руфь молча смотрела на него.

– Вставай, – зло бросил Алик, хватая ее за руку. – Дьявол, я же тебя просил! Одно заклинание – разве сложно?

– Что происходит? – размеренно спросила Руфь, явно стараясь подобрать слова.

– Девчонка, – Алик дернул ее, и та неловко поднялась вслед за ним. – Та, что в лавке у Серхата – вон она.

И он толкнул Руфь к окну, чтобы она увидела.

– И что? В чем… проблема?

– Она в Квартале слез, – раздраженно пояснил Алик. – Под ручку с каким-то демоном. Вот в чем проблема. И знаешь, откуда они вышли?…

И, не дожидаясь ответа, продолжил:

– В той стороне – лавка Серхата. Они оттуда идут, я клянусь. Я просил – сотри всю память, но она здесь – и что это значит?

– Чт…

– Да она помнит, Руфь! Давай, признайся – тебе было лень. Ты просто не сочла это необходимым, но знаешь, что? Ты слушаешь меня, поняла? Мы не команда. Я говорю, а ты делаешь, не больше и не меньше.

– Может, она тут живет.

Алик нервно расхохотался.

– Она должна была забыть, где живет. Да и ты сама себя слышишь?… Иностранка из дворца, живущая в Квартале слез?… Это бред.

Он потянул Руфь к выходу из таверны.

– Куда мы?

– Исправлять то, что ты наделала, – бросил Алик. – И в этот раз ты будешь слушаться меня. Поняла?

Руфь не ответила, и он остановился.

– Руфь.

– Да, – кивнула та. – Я буду.

– Ты у себя наделала ошибок, так не наделай здесь, черт возьми. Тут ты ничего не понимаешь, поэтому делай, что говорю, и не смей мне мешать.

Руфь опять промолчала, но времени на то, чтобы выпытывать ответ, у Алика не было. Вместе они вышли на улицу, и он успел заметить, как двое завернули за угол одного из домов. Он оглянулся – отсюда отлично был виден дом Серхата, и наткнулся на чужой взгляд.

На крыльце дома стоял молодой парень. Заметив, что Алик на него смотрит, он со скучающим видом раскрыл ладонь, и прямо на коже вспыхнуло пламя. Огонь пробежался выше по руке, потухнув у самого края рукава закатанной рубашки, и незнакомец улыбнулся уголком губ Алику.

Тот усмехнулся.

– Ясно, Серхат, – пробормотал он. – Я понял.

***