Дыхание в унисон

Но ни завтра, ни послезавтра ничего нового не случилось. Авраам, как всегда, утром на работу — «больные ждут», Фирочка, как всегда, при своих домашних хлопотах. И только пани Ангеле Пшеклевич встретила Фирочку с Соней веселыми поздравлениями. Они даже растерялись и заспешили своей дорогой, не зная, что отвечать. Эта пани — высокая, плоская старая женщина с жестким, но хорошо поставленным голосом, всегда в живописных лохмотьях, ее крохотный беленый домик стоит в конце обширного двора, у самого берега реки, у нее там растут за низким штакетником разноцветные нарядные мальвы, кусты сирени, живут две белые козочки. Часто у пани Пшеклевич собираются старые дамы в потертых бархатных салопах, читают французские романы или стихи Адама Мицкевича. Фирочка регулярно посылает Соню к пани Ангеле отнести очистки от картошки-морковки-капусты — корм для козочек. Домой Соня приносит то ветку сирени — если весна, то три астры — если осень, а чаще пани просто говорит «Дзенькуе бардзо, паненка Зося!», а ее гостьи обязательно вгонят Соню в краску — «Яка пенкна та докторόва цуречка, аньолек! Ах, седемнасци лят, щенсливы час». Двор большого дома разделен на маленькие участки, у каждой семьи свои грядки — огурцы, лук, помидоры. Вода для полива — из речки. Весь большой докторский дом этих козочек подкармливает, а точнее — только на этих кормах они и живут. Сама пани Пшеклевич предпочитает постную перловую кашу. У нее даже теория есть: этого можно съесть ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Дешево и удобно. Видно, что пани Пшеклевич из интеллигентов, но — бывшая.

Спустя годы, уже став взрослой, Соня узнала удивительную историю этой женщины. Оказывается, она в Вильнюсе в свое время, как принято здесь говорить, «за польским часом», то есть когда Вильнюс принадлежал Польше, была известной адвокатессой, держала вместе с мужем, от него и фамилия, адвокатскую контору, они растили единственного обожаемого сына Тадеуша, жили в роскошной квартире в Старом городе, а здесь, на берегу, у них была дача. Когда пришли Советы, муж пани Ангеле решил, что это не для него, надо ехать в Варшаву. Жена категорически отказалась: она по рождению виленчанка. Сын, уже юноша, решил остаться с матерью. А пан адвокат уехал и, как выяснилось, успешно продолжил карьеру. Уже в конце шестидесятых или даже в начале семидесятых, когда возможны стали поездки в Польшу, пани Ангеле в один прекрасный день появилась на людях, благоухая парижскими духами, увенчанная головокружительным шедевром парикмахерского искусства, с янтарным ожерельем на шее и в шикарном жакете из лисьего меха. Все остолбенели.

— Еду в Варшаву к мужу! — объявила она.

— Пани вернется? — рискнула спросить одна из подруг по французским романам.

— Видно будет.

Сын Тадеуш к тому времени давно жил сам по себе, окончил архитектурный факультет и уже имел имя.

Пани вернулась спустя две недели. Сняла украшения и меха, отмыла и выпрямила жесткие волосы цвета соли с перцем, сварила большую кастрюлю перловой каши.

— Нет, это не для меня. Варшава — город провинциальный, кто бы что ни говорил. И сильно советский, больше, чем Вильнюс. Здесь до меня никому дела нет, а там все должны знать, что я ем и как я пукаю.

— А муж?

— Ну, жил же он без меня все эти годы. По сути, если нас что-то связывает, так это только воспоминания, прошлое. Для воспоминаний не обязательно быть рядом, даже наоборот.

И пани Пшеклевич активно включается в деятельность польского народного театра, на амплуа комической старухи. Со временем ей дали квартиру где-то в новом районе, а на месте ее домика и цветника построили гигантское новомодное здание — НИИ электрографии.

Но это все будет еще очень нескоро, а пока приближается апрель, все ждут тепла. И оно приходит с самого начала месяца. Четвертого апреля Фирочка с утра затевает пироги: день рождения старшей дочери. Сама Лина далеко от дома, у нее учебный год, скоро сессия, а пока она подрабатывает и набирается профессионального опыта с гастролирующим цирком, но это ведь не повод отменять праздник! Авраам возвращается после ночи только в десятом часу — пока сдал дежурство, пока обошел своих тяжелых. По дороге достает из почтового ящика пачку газет: «Правда», «Известия», «Медицинская газета», еще что-то, он много выписывает и много читает, в основном, кроме обязательных подписок, то, что нужно по профессии.