Вот ты тянешься к тому, кому ты, кажется, не интересна как сексуальный объект. А человек в панике – баба меня домогается! Или уж не знаю, что там в других головах. Делаю больно себе и вокруг себя. Раз вы не видите во мне ничего, кроме сисек, так хотите меня, псы, хотите все, бля, и ничего вы от меня не получите. Потому что я хочу тепла, я на ручки хочу, я поговорить хочу. Я не силиконовая баба. Я в зеркало могу видеть лишь свое лицо (это уже большой плюс, раньше я не видела, не смотрела, не фотографировалась с определенного момента. У меня есть, видимо, некоторые представления о себе, которые помогают мне жить, пока я вдруг не увижу, как эта жизнь выглядит в зеркале, то ли красавица, то ли чудовище, какой-то обрубок, именующийся мной «бегемошка», а внутри я – маленькая и рыжая. Но никто этого не видит. А еще о мазохизме, мне всегда достаются лидирующие роли в принятии решений, действии, да даже в постели – просто очень наглядно.
Не меня берут – я беру. Не вяжется с образом мазохистки… Однако!
Я знаю, что мне предстоит, что будет, во что выльется.
Не форсирую или не могу донести до человека свои знания.
Чувствую себя виноватой (знала же – и ничего не сделала).
Могу за это получить наказание (быть униженной, даже побитой, получить от этого и какое-то непонятное удовлетворение).
Как в детстве:
Я не виновата или виновата. Я не знаю, в чем вина именно моя, но складывается фигово.
Обстановка накаляется, я жду.
Получаю (незаслуженное) наказание, чувствую дикое облегчение.
Но я уже взрослая тетенька, пора помириться с собой.
Мне кажется, что я так много прошла и так много могу.
Я не бреду по улицам, думая о том, что люди же на меня смотрят, что-то они обо мне думают, я им не нравлюсь, скорее всего, выгляжу глупо.
Я не задерживаю дыхание, проходя мимо людей, и не обливаюсь потом.
Я могу прыгать по клумбам на Кутузовском ночью и могу петь громким голосом.
Я могу, могу, могу…
По пути всплывают старые-новые темы, видимо пора! Специально оставила свой «опус» на день, и хоть он не соответствует теме, на которую должно быть сочинение, не могу не согласиться (пока) с каждой строчкой написанного, значит, это на сейчас честно! Значит, надо двигаться, есть над чем работать. Способы я уже знаю. Мне несколько стыдно, что я пишу не о глубоком смысле бытия, но пока я плаваю в этой мутной лужице, рассчитываю, что найду путь к морю!
Хочу сказать спасибо всем инструкторам!
Неизвестный автор
Я пытаюсь быть такой, какой, как мне кажется, они хотят меня видеть, то есть соответствовать своим представлениям об их представлениях относительно меня. Бред, понятное дело. Зачем это нужно?
Чтобы они любили меня, ясно дело. А это зачем? А затем, что любовь – залог выживания. Но! Вспомни: ты уже выжил! Так что теперь любовь значимых людей не является необходимым условием моей жизни.
А теперь еще и такой изворот: Я решаю, что это существо – выше меня, или Высшее. И на основе опыта о том, что оно часто оказывается право относительно меня, моих действий и поведения, делается вывод, что оно право всегда, и значит, чтобы выжить (в комплекте с любовью: любят – если ты такая, значит, нужно быть такой), нужно детально соответствовать его указаниям, мнениям, желаниям. То есть, с другой стороны: не просто быть такой, но и считать также. То есть, что бы этот человек ни сказал – он прав. А значит, если я считаю по-другому – я не должна так считать, и мое мнение по практически любому вопросу (если это не касается специфических и технических знаний и навыков, от которых это существо далеко) в любой момент может быть не просто оспорено, но низвергнуто. То есть – в любой момент я могу оказаться г…ном. И это будет для меня правдой, реальностью.
И это не они делают, это Я делаю. Этот механизм – мой, он находится и работает внутри меня вне зависимости от оппонента. И это признание людей богами, которые раздают и отнимают право жить, самоценность, веру в себя, самоправие и самоволие, очень сильно подавляет мою личную силу, фактически уничтожая ее концептуально.
И так, естественно, жить нельзя. Жить, зная, что все, что я делаю, думаю, все, во что верю и что люблю, и даже сама я – все это в любой момент может быть уничтожено одним словом, одним взглядом, одним лишь изгибом брови. И в этот момент я принуждена выбирать между смертью от нелюбви (неповиновения и несоответствия) и смертью меня самой. И я выбираю смерть себя, смерть личности, в соответствии с детской матрицей «предательства себя, чтобы выжить» (настоящий ты не такой, как они хотят – тебя не любят – ты умираешь от одиночества; ты ломаешь себя, ты такой, как им нравится – тебя любят – тебе позволяют жить).
Но это не правда, я уже давным-давно выжила, и эта структура не соответствует реальному положению дел, она устарела.
Будем переключаться, по проводку…
Г. А.