Дым и железо

– Ты же знаешь, что ты для меня единственная, – сказал Бьерн и подмигнул ей. Его улыбка показалась Морган фальшивой, но опять же, сейчас ей все казалось фальшивым. Она боролась с собственной тьмой, а та, похоже, сновала всюду. – Нет, я был занят особым проектом, моя алая ведьма. Новый господин хотел, чтобы мы сделали кое-что особенное. – Он пожал плечами. – Некую новую летающую машину. Не вижу в ней смысла, на самом-то деле.

– Летающую? – Морган заставила себя с горем пополам сконцентрироваться. – Это какая-то совершенно новая модель?

– Не знаю и знать не хочу. Моей задачей было лишь вывести гравитационную формулу. Чертовски обманчивая, кстати. Я, должно быть, потратил сотню свитков, прежде чем сделал все правильно, а потом надо было еще подогнать под остальные.

– Остальные?

– Навигационную и какую-то связанную с огнем. Для всего требуется специалист. О, Григорий предоставил черновой вариант главной формулы, но, поверьте мне, потребовалось несколько недель, чтобы разобраться с нюансами…

Новый механический страж прямо в преддверии Празднования Великого сожжения. Морган стало нехорошо, и у нее закружилась голова, но самое главное – у нее не оставалось времени. Она с отчаянием посмотрела на Аннис, которая даже половины того, что происходит в голове у Морган, не понимала, однако Аннис отлично считывала эмоции. Она подошла к Бьерну, взяла его под руку и сказала:

– Почему бы тебе не рассказать мне все, любовь моя, за большим бокалом чего-нибудь, что скрасит наш вечер?

– Что ж, это куда лучше, чем читать перед сном, – сказал тот. – Поэтому-то я сюда и пришел. А после напитков?

– Зависит от того, не уснешь ли ты, – сказала Аннис. Она отправилась с ним к выходу. – И не усыпишь ли ты меня скучными деталями своего проекта.

Когда она закрывала за собой дверь, то напоследок посмотрела на Морган, закатив глаза. «Что только не приходится делать ради тебя».

Морган ощутила порыв желания рассмеяться, но он быстро угас, не оставив за собой даже послевкусия. Она быстро восстановила содержимое бланка, нашла ту самую страницу и положила закладку, прежде чем выскользнуть из читального зала и отправиться к личным покоям Искандера.

Когда она постучала, он ответил.

– Входи, – сказал он. – Быстро. Тебя видели?

Она покачала головой:

– Нет. Я была осторожна. Я нашла…

Он уже потянулся к книге в ее руках, и когда взял, их пальцы соприкоснулись, и сверкающее могущество мужчины прорвалось сквозь каждый замок, каждую дверь, каждое подобие контроля, которое было в Морган. Она дрожала от пустоты, а в нем было так много жизни, так много в запасе. Темные пустоты внутри нее, где была ее сила, отзывались эхом кричащей потребности быть заполненной.

Она возьмет совсем чуть-чуть.

Она схватила его за запястье и начала высасывать энергию.

– Нет. – Искандер высвободился, и Морган ощутила, как поток силы разрушился с кристаллическим шоком. – Это только усугубляет твои проблемы. Разве ты этого не видишь? Чем больше ты черпаешь из других живых существ, тем более узкими и искривленными становятся твои пути. Ты уже навредила себе. Не доводи дело до конца. Ты закончишь тем, что почернеешь, как Жиль де Ре. Безумный, кровожадный и опасный, неужели у нас больше не учат предупреждениям?

Морган не ответила. Она не была уверена, что сможет.

Искандер наконец вздохнул.

– Мы так привязаны к Железной башне, что мало кто вообще имеет шанс испробовать свои силы на полную мощь. Ты первая на моей памяти, кто смог это сделать, не считая Керии.

– И вас, – сказала Морган. Ее голос был едва различим.

– Да, – согласился он. – И меня. Я так отчаянно пытался отсюда сбежать, спасти Керию от этого… и у нас почти получилось. Мы были так близки до того, как… как родился наш сын. Но я зашел слишком далеко. Я преодолел свои лимиты, но сжег себя изнутри до черноты, как и ты. Поэтому я и ушел в заточение. Чувствовал, что всюду вокруг меня горит жизнь и шепчет мне, прося ее отнять. Это сводило меня с ума.

Его силуэт стал размытым, и Морган поняла, что у нее на глазах выступили слезы; она прекрасно понимала, о чем он говорит, понимала, каково быть пустой, отчаявшейся, сломленной. Она ощущала это в Филадельфии, и хотя и пыталась, так до конца и не исцелилась. Не знала как.

– Я не хочу быть такой, – прошептала она. – Я не хочу этого.

– Ты хотела быть скрывателем?

– Нет!

Размытое изображение Искандера улыбнулось. Морган моргнула и почувствовала, как тяжелые слезы скатываются по щеке. Он вытянул руку и стер слезы большими пальцами, а потом обнял ладонями ее за щеки.

– И я не хотел, – сказал он. – Но то, где ты сейчас, еще хуже. Это сведет тебя с ума.

– Я не знаю, как это остановить! – Она слышала, каким отчаянным, а еще испуганным звучал ее голос. – Как… как вам удалось?