Дым и железо

Несколько долгих дней Джесс ждал вестей. Любые вести были бы лучше, чем ледяная тишина из серапеума; он ожидал, что его вызовут на новые допросы, опять начнут угрожать или – что наименее вероятно – приведут в Великие архивы, где сможет начать отбирать книги для сделки с его отцом. Джесс ждал новых сообщений от Морган, но ничего не получал. Ни весточки от кузена Дарио, хотя с порога входной двери Джесс видел, что за ним всегда следят какие-то мужчины и женщины. Были ли они библиотечными или испанскими шпионами, сказать невозможно.

«Ну что ж, можно приступать к делу», – подумал Джесс тем утром, пока наблюдал за восходом солнца и попивал сладкий, крепкий, густой кофе. Он стоял в дверном проеме, опершись плечом, и запоминал расположение каждого стражника. Им было так же скучно, как и ему. В конце концов, Джесс не дал им ни единой причины поднимать тревогу. Это было намеренно.

Джесс держал одну руку опущенной и незаметно передал свое сообщение жестами: «Пришлите Квеста сейчас». Сантьяго сказал Джессу, что кто-нибудь будет наблюдать на случай, если понадобится подать любой сигнал; Джессу оставалось только надеяться, что агенты не спали на работе в столь ранний час. По крайней мере, сам посол показался весьма серьезным, компетентным человеком. Может, он требовал от остальных такой же внимательности.

Джесс повторил фразу по буквам раз пять, просто на всякий случай; за это время в чашке закончился кофе, хоть Джесс и пил размеренными глотками, а солнце взошло, но зато удалось сделать все незаметно. Он молился, чтобы никто из библиотечных солдат не владел языком жестов или хотя бы особым испанским диалектом языка жестов, которому научил Джесса Дарио.

После того как Джесс выплеснул гущу со дна кофейной чашки на улицу, он развернулся и вернулся в дом, запер дверь и начал ждать Эльсинора Квеста.

Квест не появился.

Зато появился библиотечный солдат.

Первым предупреждением стало то, что дверь распахнулась рывком и показался вихрь униформы; Джесса отшвырнули к стене с громкими криками, звенящими в ушах, и пока лицо было прижато к шершавой краске, он слушал, как солдаты переворачивают весь дом.

– Что это такое?

Солдат дернул Джесса за ворот, пихнул на стул у кухонного стола и показал ему два кулька, плотно замотанные металлической фольгой, каждый размером с его руку. Джесс пожал плечами. Солдат осторожно развернул один кулек и уставился на коричневую жижу внутри, затем понюхал содержимое.

– Дымовые бомбы, – сообщил он своему капитану, которая стояла и наблюдала. Та быстро кивнула. – Мастерски сделанные.

– Конечно, мастерски. Мы же дали ему доступ к Кодексу. Он, скорее всего, уже несколько дюжин таких игрушек смастерил. Разорвите. Найдите все. – Она перевела взгляд на Джесса. – Я тебя не виню. Я бы тоже так поступила. Однако другие могут и не простить.

– Мне было скучно, – сказал Джесс. – Чем мне еще заниматься? Я же не могу пойти прогуляться, правда? – Он завершил свою речь улыбкой Брендана, самой очаровательной, какая у того только имелась, той, которая у брата всегда оказывала огромный эффект на окружающих, однако у Джесса не оказала вообще никакого эффекта.

– Жаль, что ты не мог выказать немного веры и терпения, Брайтвелл. Может, и выжил бы. – Она покачала головой. – Судьба вряд ли сведет нас с тобой снова.

Порыв просто броситься наутек захлестнул резко и всецело, и на несколько секунд Джесс позволил себе пофантазировать. Он мог бы начать драться. Может, даже добрался бы до безопасного испанского посольства; оттуда он уберется прочь из Александрии на корабле союзников. Когда Джесс закрыл глаза, он буквально чувствовал прохладные, соленые брызги на своем лице.

Но куда ему бежать, чтобы спрятаться от чувства вины?

Сбежать – значит оставить профессора Вульфа умирать в агонии Празднования Великого сожжения. Оставить Морган запертой в Железной башне, заставить жить жизнью, которой она никогда не желала, – она ведь добровольно на это пошла, ведомая лишь верой в способность Джесса все провернуть.

«Сбегу и стану самым жалким из трусов, – сказал себе Джесс. Та его часть, которой так виртуозно удавалось притворяться Бренданом, начала спорить: – Сбегу и буду прагматиком. Этот план всегда был рискованным. Ничего не сработает, если меня тут запрут без доступа к миру и без влияния на других. Я могу придумать новый план».

Джесс закрыл глаза и через мгновение тут же распахнул. Если сбежать было разумной идеей, то он, вероятно, дурак.

Потребовалось меньше пяти минут, чтобы солдаты перевернули всю его маленькую тюрьму, оставив нетронутыми лишь стены и пол; они и правда были умелыми. Они нашли почти все, что Джесс спрятал: тщательно заточенные ножи, отвары, которые он варил из специй и масел, чтобы создавать жгучие, слепящие туманы; небольшой, грубо сделанный перегонный куб, чтобы получать чистый спирт. Капитан выложила все это на стол и вскинула брови.