Дым сигарет с ментолом (СИ)

- Раскрытие смотреть, - хлопает она ресницами. – А раскрытия нет, четыре часа я здесь, а оно единица.

- А сколько надо?

- Надо десять, ну хотя бы семь, чтобы они пузырь вскрыть могли.

Меня уже слегка трясёт от всей этой информации.

- Что за пузырь? – говорю.

- Денис, любимый, давай уедем домой, забери меня отсюда.

- А как же роды? – говорю.

- Я не хочу больше рожать, я передумала, - встаёт она и тут же садится назад. – Аа-а-а-а-а-а, чёрт как же больно, как больно, как будто из тебя все жилы вытягивают!

- Терпи, терпи, - уговариваю я её и по руке глажу.

- Денис? - мори она мне в глаза. - У тебя есть пистолет?

- А зачем тебе?

- Дай мне, я застрелюсь, не хочу больше рожать. Да что же так больно!? А-а-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а!

В комнату врывается медсестра и строго грозит Юльке:

- Девушка вы чего тут орёте! Это же роддом!

- Так она же рожает, - развожу я руками.

- Здесь все рожают, и никто так не орёт. Терпите, - и уходит.

«Обожаю наши больницы».

Смотрю на Юльку, и мне так ей помочь хочется, но я не знаю чем:

- Ты посиди пока здесь, а я пойду кого-нибудь найду.

- Окей, - говорит измученная Юлечка. – Только не долго, три-семь минут. Чтобы я тут сама не корячилась.

- Окей, - говорю я и вылетаю в коридор. А там тихо, как будто в роддоме наступил тихий час.

Подхожу к стойке и вижу девушку в медицинском халате:

- Медсестра, – говорю. – Моей жене там совсем плохо.

Медсестра отрывается от справочника и смотрит мне в глаза:

- А что с ней?

- Она рожает.

- Молодой человек, здесь все рожают. У неё нет раскрытия, когда оно начнётся, её переведут в палату для рожениц. А сейчас пусть правильно дышит и на мячике качается.

- Так она и дышит и качается, - говорю, а сам слышу протяжный Юлькин стон. – Слышите, как ей тяжко.

- У всех роды проходят по-разному. Это всё надо пройти, иначе ребёночек не родится.

Возвращаюсь в палату и думаю: вот ведь великолепный механизм изобрела природа, Господь или эволюция, замечательный, просто суперский. Я читал, что все животные легко рожают, только человек мучается, это всё из-за прямохождения. Прямохождение нам добавили, а рожать при этом нормально не научили. А ещё насморком люди страдают, и витамин «С» у нас не вырабатывается, поэтому мы цингой болеем. И если сравнивать человеческий организм с машиной, то это максимум лада Калина недоработанная в лучшем случае. Наша эволюция остановилась где-то там, в далёком каменном веке.

Захожу в комнату и вижу улыбающуюся Юлечку. Нет, всё же человеческое тело совершенно, или нам оно кажется совершенным. Просто мы привыкли считать идеальным то, что идеальным по факту не является. Прижимаюсь к ней и целую в губы.

- Спасибо, - шепчет она.

- Это тебе спасибо, - глажу её рукой по животику, а он как барабан. – Надо же, как надулся, - говорю.

- Только бы растяжек не осталось. А-а-а-а-а! – опять стонет она.

Держу её за руку, поддерживаю, как могу, как умею.

В комнату заходит медсестра со статоскопом и измеряет сердцебиение ребёнка. Не знал, что у него уже есть сердцебиение. Отказывается, я многого не знал об этой жизни.

- Какое раскрытие? – спрашивает Юлька.

- Думаю уже больше одного, - говорит медсестра. – Подождём ещё часок и посмотрим.

Странно, но время тут течёт незаметно. Каждые три минуты спазм, а в остальные Юлька расслабляется, а я сижу рядом и поддерживаю её, морально.

- Спасибо, что ты приехал, спасибо, - бормочет она, когда её отпускает, закрывает глаза и засыпает на две минуты.

А я просто сижу и жду, сижу и жду.

========== Глава 53 ==========

- Хочешь поговорить мамой? – протягиваю я ей телефон.

- Я умереть хочу, - хрипит она. – Мне кажется, это никогда не кончится.

Как раз заходит медсестра и слышит наш разговор:

- Кончится, - говорит она. – У нас ещё так не было, чтобы не родила, все рожают, и ты родишь.

Она уводит Юльку на очередной осмотр.

Я сижу и пытаюсь успокоиться. Мне надо успокоиться, чтобы потом успокаивать Юльку. Она же в первый раз рожает. Её приводят назад улыбающуюся и счастливую. Правда счастье это длится не долго, ровно до следующих схваток. Юля становится на четвереньки, упирается головой в подушку и стонет.

- Что, Юлечка, что моя хорошая?

- Больно-о-о-о-о! - воет она. – Господи, как же мне больно.

Хватает меня за руку и шипит, сцепив зубами:

- Сделай же что-нибудь?

- Что сделать?

- Выруби меня, давай, прямой в челюсть и я вырублюсь…. А-а-а-а-ай. А как очнусь – уже рожу, буду с ребёночком на руках.

- И с фингалом.

Юлька смеётся сквозь слёзы.

Опять заходит медсестра и говорит:

- Раскрытие всего два пальца, но можно ускорить.

- Как? – одновременно с Юлькой спрашиваю и я.

- Прокол пузыря.

- А это не опасно для ребёнка? – нахмуриваюсь я.

- Давай, прокалывайте, а лучше убейте меня.

- Да всё у тебя будет в порядке, не убивайся ты так, все рожали и ты родишь, главное дыши и не тужься.

Юлька на меня смотрит и головой качает:

- А так хочется тужиться.

- Да, кстати, а почему нельзя тужиться, в фильмах же показывали… - говорю, но меня перебивает медсестра.

- Тужиться будешь, когда рожать начнёшь, а у тебя открытия нет. - И уходит. А мы ещё целый час непонятно чего ждём.