Дым сигарет с ментолом (СИ)

- Понятно, - вздыхает он. Зотов берёт меня за руку и вкладывает в неё пистолет. – Вот как снять с предохранитель, вот так возвести курок… - детально объясняет он.

- Я… я не буду… я не буду ни в кого стрелять, - от волнения я начинаю заикаться, но он по доброму так хлопает меня по лицу и улыбается.

- Юлечка, ну ты же умничка, сделаешь, как папка скажет. – Он опускает мою руку (в которой пистолет) вниз. – Спрячь под одеждой.

У меня темнеет в глазах, а сердце бьётся так, что готово выскочить из груди. Мне кажется, сейчас мне спазм перекроет горло, и я не смогу больше дышать. Кровь как барабан стучит в висках, а катер всё ближе и ближе к нам.

========== Глава 41 ==========

- Ты хорошо на английском гутаришь, - цедит сквозь зубы Денис.

- А-а-а, что? – опять я туплю. Я уже привыкла тупить. А тут ещё ситуация такая, что грех не затупить.

- Общаться с ними будешь. Отвлекай их, как можно дольше, - произносит он и натягивает на лицо дежурную улыбку, когда к нам подплывает катер.

- Хэллоу, - улыбаюсь я и показываю им все зубки, я такая сейчас наигранно дружелюбная, самой противно.

- Хэллоу… - и куча слов на местном наречии.

- Ви ар турист фром зэ Раша, - произношу я на ломанном английском. – Отпустите нас пли-и-и-из, - добавляю шёпотом. Надеюсь, они услышат, надеюсь, они поймут.

- Ю… - а дальше я не понимаю, но говорит он с невероятным надрывом. Я что, по интонации должна догадаться, что он хотел мне этим сказать? Чёрт, хоть бы английский выучили, вы же были колонией Британии столько лет.

Бросаю беглый взгляд на Дениса, а он сидит тихо и считает их. Меня прямо в ужас берёт от мыслей о том, что он собирается с ними сделать.

- Бегите отсюда, пли-и-и-из, он убьёт вас, - одними губами шепчу я, но они меня не слышат.

- Ты что-то там сказала? – по-дружески хлопает меня по плечу Денис. А напряжение такое, что лучше бы я умерла, чем сносить его. Убейте меня поскорее, пожалуйста.

Но тот с катера снова повторяет:

- Ю… - и опять эта куча непонятных слов. Господи сделай так, чтобы люди понимали друг друга. Хотя Ты же, по-моему, наоборот сделал, когда наши предки начали Вавилонскую башню строить. Короче откатай обратно, хотя б на несколько минут, а то я чувствую, что сейчас случится непоправимое.

И тут (о чудо) он говорит:

- Окей, - и уходит на другую сторону катера.

- Они отпускают нас, вроде как отпускают, - с надеждой в голосе бормочу я.

- Оружие держи наготове, - шепчет мне Денис. Сейчас он похож на программу, на робота терминатора, на что угодно, только не на живого человека.

Катер делает небольшой клюк и прижимается вплотную к нашей лодочке, а тот, что разговаривал со мной, подтягивает нас багром.

- Ю… - повторяет он и опять эта тарабарщина на хинди. Господи сделай так, чтобы я резко выучила этот язык, чтобы я хоть эту фразу могла понять. И тут я слышу бормотание, из-за которого кровь стынет в моих жилах, я, наверное, поседею за сегодня и стану платиновой блондинкой. У меня душа уже давно в пятках или даже ниже. Господи только не это. А меж тем Денис всё громче бормочет:

-… ты только не молчи когда мне страшно, товарищ Вечность, товарищ Вечность, - он смотрит на меня и улыбается улыбкой Берии.

«Отче, Наш, сущий на небесах», только и успеваю я подумать, как слышу выстрелы и тот, что до этого пытался объясниться со мной, падает в воду замертво. Следом падает рулевой, что стоял на корме.

- Оружие наизготовку! – Ревёт Денис и выхватывает свой автомат. Я так привыкла во всём ему подчиняться, что действую почти без раздумий, я поднимаю пистолет и стреляю в третьего, что остался на катере. Лишь в последнюю секунду я замечаю, что он выхватил дробовик.

Звучат выстрелы, при этом два или три раза выстрелила я сама. Но от нервов я ни звука ни отдачи не чувствую, только дрожь и холодные капли пота на спине. Господи, как же я перенервничала, не удивлюсь, что я уписалась в этот момент. Денис бегло перезаряжает автомат и делает последний выстрел. Человек с дробовиком падает на катер, чтобы больше не подняться.

- Молодец солдат, - хлопает меня по плечу Денис, выводя из секундного ступора. – Если бы он выстрелил из дробовика, сто процентов попал бы в нас.

И в эту секунду меня рвёт, я едва успеваю добраться до борта нашей моторки, чтобы не заблевать здесь всё вокруг. Меня выворачивает прямо в воду, хотя мне и рвать-то по сути нечем. Я же почти ничего сегодня не ела, желудок считай-что пуст. Может это нервы, а может интоксикация.

- Ничего, ничего, солдат, бывает, - подбадривает меня Зотов. – Когда я своего первого убил - меня тоже трясло. Правда, меня тогда не вырвало.

А я слушаю его и продолжаю блевать, правда уже в пустоту, просто напрягаю горло и диафрагму, а ничего не выходит. Мне так хреново, что я сразу начинаю рыдать. А меж тем Зотов сбрасывает багор с нашей лодки, спокойно вырывает чеку одной из своих гранат и забрасывает её им на борт, прикрывает меня собой. Через пару секунд звучат взрыв.

- Зачем это, а если там остался кто живой, - бормочу я, сплёвывая остатки мерзкой слизи и желудочного сока.