Дымовое древо

– Да. Рик Фосс отправил записку с почтовым пакетом. Хотел меня видеть. Я подумал, мне лучше уехать. Так что… – последнее предложение оборвалось на полуслове, и он, подобно школьнику, мнущемуся у доски, пожалел о том, что вообще его начал.

Полковник дёрнулся, будто хотел встать, но вместо этого остался сидеть, захваченный собственной приливной волной, потирая лицо пальцами.

– Я тут на днях ужинал как-то с Питчфорком. Так вот, вряд ли мы с ним за всё время ужина хотя бы парой слов перекинулись. Просто сидели себе на террасе яхт-клуба да глядели, как течёт река. Не разговаривали. Не было нужды… Однажды в лагере для военнопленных в Бирме, на Сороковом километре, так вот, там, в Бирме, когда слёг я с лихорадкой и уже смирился с тем, что подохну, он отдал мне яйцо. Сварил, облупил и скормил мне по кусочку. Мало кто ещё оказывал мне в жизни подобную услугу. Акт глубочайшей щедрости… Ну а сам-то он этого не помнит. Думает, это был кто-то другой. Только он это был, он. Я-то помню, кто это был. Андерс Питчфорк накормил меня яйцом. Пережить эти ужасы вместе, а затем просто посидеть и разделить трапезу где-нибудь в том же самом яхт-клубе, проникнуться уютом – нет, ты и понятия не имеешь, каково это! Даже лучше, чем то чувство, когда моя дочурка, моя маленькая четырёхлетняя Энни протянет, бывало, ручку и… идёшь вот так вот под ручку вместе со своей малышкой, Уилл, посмотришь вниз, увидишь, как она глазёнки на тебя поднимает… Вот примерно такова по силе и товарищеская любовь. И всё, что я могу сказать, – на хер Рика Фосса! На хер Фосса за то, что он наворотил. А что ещё делать? Ему ведь даже не намекнёшь на то, что он упустил. Откуда ему знать? Всё, что я могу сделать, это послать Фосса на три буквы, вот так вот взять и сказать: «Да пошёл ты на хер, Фосс».

Сэндс подождал, чтобы убедиться, что тот закончил.

– Господин полковник, мы же с вами друзья.

– Да, Шкип, мы с тобой друзья, – согласился полковник.

– Мы с вами заодно.

Полковник поднял чашку с кофе и взял её обеими руками:

– Ты всё Фоссу выложил, верно?

– Я-то?

– А что, нет?

– Мы с ним просто пообедали.

– О чём он спрашивал?

– По-моему, ему было любопытно, где я пропадал, но я не дал ему возможности об этом спросить. Слишком уж я растерялся, если честно.

– И ты оставил его, чтобы он насладился таким же замешательством?

– Да, сэр, вполне уверен, что да. Был там ещё один парень, Кродель.

– Этого не знаю. Что ещё за Кродель?

– Из РЦОБа.

– Кто ещё?

– Больше никого не было. Пообедали, да и всё. Зато я видел немца.

– Какого ещё немца?

– Того парня из Сан-Маркоса. И с Минданао.

– Так называемого атташе? Из БНД?

– Откуда бы он ни был, сейчас он в Сайгоне.

– Тогда что-то тут нечисто. Ещё одна причина вывезти отсюда Чунга. Немец был с Фоссом?

– Нет. Его я видел раньше, до обеда.

– Немца, в смысле?

– Верно. Он был один. Может, он не имеет к нам никакого отношения.

– Если он не с нами, то он против нас. – Полковник пристально посмотрел на Шкипа. – Давай будем в каждом случае исходить из этого предположения.

– Я ничего не выдал.

– Что вы делали с Фоссом?

– Да обедали мы, обедали, обедали – да и всё тут!

– А вот этот человек, Кродель… Чего он хотел?

– Он охотится за вашей головой. За всеми нашими головами.

– И они тебя отпустили?

– Так точно, сэр.

Полковник решительно встал, как будто ему что-то резко понадобилось, но лишь застыл у окна, глядя во двор; его колени сомкнулись, на задней стороне брюк вырисовывались жилистые икры, крупный живот выступал вперёд, обе руки покоились на ляжках, на крестце, чуть ли не на пояснице. Это была старческая поза. Из груди его вырывалось тяжёлое, резкое дыхание. Полковника будто душил какой-то сильный эмоциональный порыв.

Шкип сказал:

– Я вроде как почувствовал со стороны Фосса некоторое сочувствие.

– Нет, не почувствовал. Не ведись на эти штучки. При всем уважении к матери Рика Фосса и при всей надежде на благую участь его души, этот человек – сволочь, каких поискать.

Он снова сел на диван и поправил манжеты брюк. Смахнул невидимые крошки с ткани на бёдрах.

– Послушай меня, Шкип. В узкую щель вдвоём не протиснуться. В узкую щель пролезет только кто-то один. Достаточно верить, что за тобой кто-то есть.

– Я стою прямо за вами.

– Нет. Думаю, ты уже приступил к операции по спасению собственной задницы. Ну так валяй, доведи её до конца. Спаси себя сам.

– Дядя…

– Думаю, я вернусь в Штаты. А то меня тут пару недель назад отозвали на родину.

– Знаю. Кродель рассказывал.

– Я сделаю всё возможное, чтобы не впутывать тебя в это дело.

– Дядя, останьтесь здесь.

– Я уже засучил рукава для работы. Отступать некуда.

– В смысле, здесь, прямо вот тут, на вилле. Они ничего не знают об этом месте.

– Если они хоть что-нибудь знают, то знают и об этом месте – потому что ты им всё разболтал.

– Так меня и не спрашивали! Они говорили только о Каофуке. Как будто думали, что я квартирую там.

– Ну-ну, так я и поверил.

– О Каокуене они вообще ничего не знают. Ровным счётом ничегошеньки. Кто бы нас ни слил, он им ничего не сказал.

– Думаю, Шкип, это был ты.

– Да нет же, дядя!

– Ну а кто тогда? Уж явно не Шторм.