Дымовое древо

– Что вы делаете? Что будет дальше? Как привязать «зелёного берета» к стулу при помощи марли и без клейкой ленты? Придётся затянуть узел. Разве можно затянуть узел одной рукой?.. Вот, пока я привязываю вас покрепче, я кладу пистолет на комод, – сказал он. – Можете рыпнуться и посмотреть, что из этого выйдет, – или посидеть спокойно.

Кродель не шевелился, а Сэндс тем временем ещё двумя рулонами связал ему запястья и прикрепил руки к спинке стула – на сей раз полноценной «альпийской бабочкой». Затем Шкип встал перед ним на колени с четырьмя оставшимися рулонами и прикрутил каждую ногу максимально крепко, ничуть не заботясь о кровообращении пленника.

Не говоря ни слова, вышел из комнаты и нашёл в противоположном конце коридора немного упаковочной клейкой ленты. Когда вернулся, Кродель, судя по всему, не предпринял ни малейшей попытки к бегству. Сэндс обмотал несколько ярдов ленты вокруг его рта, груди и ног, чтобы прикрыть завязанные им узлы.

– Я несу картотеку вниз. Буду несколько раз подниматься и спускаться по лестнице и проверять, как вам тут сидится. Если мне покажется, что вы тут маетесь дурью и пытаетесь высвободиться, – то, клянусь богом, вам конец. Я вас убью.

Во время последнего подъёма по лестнице он наклонился к уху Кроделя, тяжело дыша от усилий, и пропыхтел:

– Я собираюсь сжечь картотеку полковника. Знаете, почему? – Он смолк, словно рыжий мог что-то проговорить в ответ сквозь удушающий слой марли толщиной в дюйм. Кродель же только зажмурился и усиленно задышал носом. – Нет? Что ж, тогда подумайте.

Собственная речь его разочаровала. Он в смущении покинул комнату и вышел на задний двор к мусорной куче, приготовленной Тхо для сожжения, где собрал ворох карточек и бумаг, вероятно, пяти футов в окружности и пару футов высотой в самой его вершине – ничтожный памятник его собственной двухлетней работе и бог знает скольким годам трудов полковника Фрэнсиса Ксавьера Сэндса. Ветер подул сильнее, и несколько карточек выпорхнули из вороха и канули в ручей.

Ещё до того, как куча занялась, у него кончились спички. Он пошёл на кухню за чем-нибудь более горючим и услышал, как Кродель глухо топает по полу наверху, видимо, продвигаясь по нему, подобно обезьяне, подскакивающей на заднице. Это не имело значения.

Он вынес на улицу целый коробок спичек, прошёл мимо кучи и позвал Тхо – тот вышел из своей пристройки босиком, в длинных штанах и футболке.

– Мистер Тхо, а где у нас керосин?

– Керосин? Да. У меня.

– Вот принесите, пожалуйста, керосин и сожгите эти бумаги.

– Сейчас?

– Да, прошу вас, прямо сейчас.

Тхо подошёл к стене дома, вернулся со своей обшарпанной двухгаллонной канистрой и облил кучу керосином, в то время как Шкип опустился на колени и чиркнул спичкой у её основания. Вспыхнул огонь, и Сэндс отступил. С минуту он стоял рядом с Тхо и наблюдал за сожжением. По другую сторону ручья чуть ниже по течению над кокосовыми пальмами и папайями тоже подымался серо-бурый столб дыма – очевидно, кто-то из соседей жёг мусор.

Господи, подумал он, каким же дураком был старик!

Тхо удалился за граблями. Шкип вернулся в дом.

С изумлением обнаружил Кроделя на кухне – тот всё ещё сидел на стуле, согнувшись вперёд, но руки были свободны, и ими он срезал хлебным ножом обмотки, которые по-прежнему стягивали его левую ногу.

Когда Кродель встал, Сэндс нырнул в карман за «береттой» и направил пистолет на рыжего. Тот немедленно сел.

– Не обязательно в меня стрелять! Не обязательно в меня стрелять!

– Знаете, что я сейчас делаю? Чуете запах дыма? Я сжигаю картотеку!

– Да не в картотеке дело! Чёрт возьми, чувак. Не надо ни в кого стрелять!

– А то что?

– Могу вас заверить, что это конец. Мне хочется пошевелить руками. Хочется растереть ноги. А то ведь затекли, вы же кровоток перерезали. Боже мой. Что же вы за обмудок-то? Ну, чего ждёте, пристрелите меня! У меня для вас шесть тысяч долларов. Забирайте их и съёбывайте отсюда на хер!

– Что-что там у вас есть?

Кродель наклонился вперёд и сплюнул на пол сгусток крови:

– На днях, Шкип, произошёл натуральный пиздец. На днях в Сайгоне кокнули сотрудника БНД. Человека по фамилии Фест.

– Господи, – изумился Сэндс. – Я ведь знаю этого парня!

– Дитриха Феста?

– Не по имени, но я пересекался с ним на Филиппинах. И я почти уверен, что видел его в «Зелёном попугае» – в тот же день, когда познакомился с вами.

– Что ж, – сказал Кродель, – это прокол. Всё взлетело на воздух. Надо было его остановить, но дела имеют свойство набирать инерцию. К тому же у него имелся законный объект для нанесения удара – один вьетконговец.

– О чёрт. Чунг Тхан?

Нет ответа.

– Немца убил Чунг?

– Ваш несанкционированный двойной агент.

– Так и где он сейчас?

– Кто?

– Чунг Тхан, чёрт возьми!

– Бродит по свету.

– Живой?

– Судя по всему.

– Господи Иисусе! Человек, оставшийся без родины. Что, интересно, у него на душе?

– Вам виднее. Примерно то же, что и у вас.

– Значит, погоня за Чунгом была вашей задачей? Под вашей ответственностью? Кто курировал операцию?

– Этого никто никогда не узнает. Всё, что когда-либо станет известно, это то, что вы её спровоцировали.