Дыра (СИ)

Да, обернулась - но странная, почти шокирующая, недобрая и всезнающая улыбка озарила при этом ее лицо. И от того четры ее, очень правильные, крупные, резкие, становились совершенно живыми и - Квакин почувствовал это мгновенно - неудержимо желанными. И кто-то сказал ему его голосом: ты позвал свою судьбу - и вот, она обернулась к тебе...

Квакин не понял и не мог вспомнить потом, сколько простоял неповижно, в молчании, в той же позе, в которой увидел ее.

Потом он пришел в себя и сказал:

- Это стоит столько же, сколько весь остальной мир. И даже больше, наверное. Потому что это именно то, для чего он был создан. Для чего он - материал, фон и свет...

Кладовой сказал:

- Этой скульптуре несчетные тысячи лет. Никто даже прмерно не знал, склолько. Не знал - потому что только в молодости я видел людей, с которыми имело смысл говорить о таком. Уже двадцать лет ее не видел ни один человек, кроме меня, - он улыбнулся - с внезапным искренним удивлением, как показалось Квакину, и посмотрел на него, - ее просто некому было показать!

Несколько минут оба молчали.

- Спасибо вам, - сказал, наконец, Квакин, - едва ли вы знаете, что сделали сейчас для меня. Едва ли я смогу это объяснить... Я пойду. Восприятие этого требует сил, и не может длиться долго. Я пришлю вам охрану. И для дома, и для вас. Немедленно, как только приду в резиденцию... - он помедлил, думая, как лучше проститься с человеком, чьим многолетним фанатизмом оказался посвящен в самую главную тайну, с которой успел столкнуться, и вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову, - и - не показывайте это! Никому и никогда! Потому что если люди увидят ее, то могут просто убить. А ее мир исчез, и не может ее защитить...

- Я знаю, - сказал Кладовой, - но подумайте вот о чем: она способна на самую разрушительную месть.

Глава 12

Миссия

Около месяца не происходило ничего интересного.

Вернулся Долбила и сообщил, что письмо у него взяли королевские пограничники и даже дали какую-то расписку, говорят - в получении оного. Квакин разорвал заделанный замысловатой печатью конверт и - без особого удивления - понял, что язык королевства ему так же знаком, как и местный. Рапсиска, и верно, была в получении его письма пограничной службой. Кроме того, прибывшие за податью чиновники тоже вручили Долбиле расписку. Читать ее Квакину было и забавно, и вполне ожидаемо - количество принятого по каждому пункту было меньше, чем сдал Долбила. Исчезло даже две шлюхи - интересно, куда!? Долбила сказал, что уж что-что, а всех шлюх он помнил, и сдал в полном составе.

- А им повезло, шлюхам-то, - сказал он, завершая свою речь, - принимающие-то эти смотрятся богато! Видать, живут в королевстве неплохо...

- Если все пойдт по плану, увидим сами, как они там живут, - сказал Квакин, - хотя, может быть, и не сразу...

Забот, однако, хватало - и у Квакина, и у всего Совета четырех. Переведенный на ручное управление уровень замер в неустойчивом состоянии. Мобилизованную армию, обитающую неподалеку от города в кактусном лагере, надо было кормить. Задача эта требовала четкого контроля за всей производимой на уровне едой и работой эгриботов. В общей сложности оказалось у Квакина почти четыреста человек бойцов. Половину составили те городские бойцы, которые годились для чего-то более сложного, чем эгриботинг, половину - деревенксие, которых нужно было изъять с деревень всвязи с оскудением земельных ресурсов. Использовать армию для чего-либо, кроме регулярных тренировок, Квакин категорически не хотел. Он обещал его величеству подготовленных бойцов, и должен был их подготовить... непонятно только, к какому времени.

Наконец, ему доложили, что прибыл королевский курьер.

Курьер привез еще одно с подвыподвертом запечатанное письмо; печатей на нем было целых три. Письмо уведомляло, что в Чисто-место направляется комиссия министерства колоний. Ей нужно обеспечить должный прием.

И все.

- Похоже, - сказал Квакин на состоявшемся по этому случаю заседанию Совета, - этому министерсиву совершенно по фигу, кто тут правит. Или им понравились подати... На звоночек о заговоре оно вообще не отреагировало. Может, сдесь так принято - всякая новая власть обвиняет старую в заговоре? Может, это просто форма вежливости? Ну, чтобы министерскому чиновнику, ответственному за этот шикарный уровень, не ломать голову над докладной своему боссу о причине перемены властей. Заговор, мол, раскрыли - не без моей кураторской помощи...

- А какая им, в самом деле, разница? - сказал на это Пинок, - цацек отстегнули? Отстегнули. А чего им отсюда еще можно взять?

Комиссия выслала вперед гонца с очередным посланием. Оно, правда, находилось в конверте просто заклееном, безо всяких печатей.

"Досточтимый господин Квакин! Прошу организовать встречу на дороге перед городом завтра после полудня. Полномочный комиссар министерства колоний Дастин Стэп."