Дыра (СИ)

- Да они же откупаются, - сказал Квакин.

- Потому и откупаются, что их иногда прижимают, - сказал Четвертак, - а если не прижимать, они страх теряют, платят мало.

- Значит, и те, кто прижимает, могут с них поиметь? - спросил Квакин.

- Как бы ни так, - отвечал Четвертак, - кто прижимает, от начальства имеет премию - два медяка за поход. А представитель хапуг после похода к начальству сам идет, и медяков несет двадцать - тридцать. Начальство делиться не любит.

- А чего ты тогда такому начальству служишь? - спросил Квакин.

- А куда мне деваться? - в свою очередь спросил Четвертак, - у рода Подвортня ни земли, ни лавки. Мы только со службы имеем. Если не служить - только в батраки наняться останется.

Чем дольше говорил Квакин с Четвертаком, тем больше понимал, что взятый им на вооружение приемчик работать будет везде. Найди недовольного, и перемани на свою сторону. Начальство, если не ждет нападения, не особо следит за тем, чтобы иметь поддержку среди своих, и плодит недовольных. А бюрократия, в свою очередь, выжимает из своей среды честных и умных, потому что они или мешают воровать, или способны составить в воровстве серьезную конкуренцию. Посему любой завоеватель без труда находит среди местных сторонников, готовых и стать новой администрацией, и идти завоевывать другие земли. Надо только одно - разбить армию обнаглевших начальников в бою. Недовольные, желающие иных хозяев, только этого всегда и ждут.

Четвертак был с виду не глуп, во вранье компаньонами не уличен, и положением своим недоволен. И улучшить это положение при существующих порядках не мог. Кроме того, он знал числа и грамоту.

- Хорошо, - сказал ему Квакин в конце разговора, - слушай теперь про сложившуюся ситуацию. Мы, - Квакин указал рукой на себя и Пинка, - прибыли издалека. Задача наша - навести здесь порядок. Дошли кое до кого слухи о том, что местное начальство обманывает тех, кому должно служить верно и честно. Вот это - то мы и должны исправить. Люди у нас есть, и начали мы неплохо. Головы на кольях на площади видел?

- Видел, - сказал Четвертак.

- Это хапуги и старейшины. Те же люди, которые нам оказались верны, получили достойные места. Кто командир, кто смотрит за порядком среди гражданского населения. Чем больше старейшин, замешанных в предательстве, мы убиваем, тем больше людей переходит на нашу сторону. Армия наша растет. В ней нужны командиры. Мы тебя и твоих людей не знаем, и доверять вам пока оснований не имеем. Но со временем, участвуя в боях, вы это доверие можете заслужить. Но это - по желанию. Можете и не воевать, а делать всякие хозяйственные работы. Понятно?

- Понятно, - сказал Четвертак, - а вопрос я могу задать?

- Можешь.

- Вы, стало быть, хотите все начальство поменять, вплоть до Великограда?

Квакин кивнул:

- Такая наша задача. Ворам и обманщикам головы долой. Вместо них поставить тех, кто честно служить будет.

- А сами здесь останетесь? - спросил Четвертак.

- Нет, - сказал Квакин, - наша служба другая. Мы будем для своего господина в других его землях порядок наводить, - тут стало ему весело от мысли о том, сколько же, наверное, земель лежит по всем этим многочисленным уровням, и он радостно рассмеялся, - да знаешь ли ты, Четвертак Подворотня, сколько всяких земель вокруг, и сколько в них всего невиданного?

Квакин прямо спросил у Четвертака - что сделают городские вожди, когда поймут, что отряд не вернется, и когда это может произойти.

Четвертак, которого хорошо кормили, не обременяли работой и обращались с ним с уважением, понимал, что он Квакину нужен. Квакин готов платить, но за дело. Посему он старался создавать то доверие, о котором Квакин так недвусмысленно сказал ему при первом их разговоре.

Он сказал:

- Я думаю, будет так. Мы шли десять дней. Человек, привыкший к ходьбе, может пройти сюда от города за неделю, но таких в армии нет. Каждый поход в пустыню оборачивается одним и тем же. Солдаты натирают ноги и устают таскать припасы. Солдаты слишком много сидят в казармах. Крестьяне выносливее и привычнее и к ходьбе, и к работе. В этом смысле у вас люди лучше, чем у командующего армией. В городе думают, что на здешних хапуг напали или другие хапуги, или те, кого называют отшельниками. Хотя в последнее начальство не очень - то верит...

- Мне ничего не известно об отшельниках, - сказал Квакин.