Дырка от бублика

Крикнув шоферу: «Ждите меня здесь!» — Элла пронеслась мимо, развив космическую скорость. Девица выскочила из-под арки, заметалась — куда броситься: направо или налево? Потом выбрала — направо — и нырнула в продуктовый магазин. Элла настигла ее в самом дальнем углу возле полки с овсяными хлопьями, схватила за хлястик и вырвала его с мясом.

— Ты чего? — взвизгнула девица и обернулась.

Элла видела ее в первый раз. Девица была черной масти, с раскосыми глазами и подбородком, острым, как мыс Горн.

— Ты хотела меня убить? — прошипела Элла, исходя ненавистью, как пончик кулинарным жиром. — Признавайся, гадина!

— Это была шутка! — воскликнула девица и попятилась, потому что Элла нашарила за спиной бутылку с кетчупом и выставила ее вперед.

— Ну ни фига себе шутки! — хохотнула она и переложила кетчуп в другую руку.

— Девочки, вы что? — спросил какой-то дядька, резво разворачивая тележку в сторону кассы.

— Иди отсюда, папаша, а то тоже получишь по чайнику! — запальчиво сказала Элла.

— Что значит — тоже? — испугалась девица. — Что это ты задумала? Надеюсь, ты не собираешься бить об меня бутылки?

— Тебе, значит, меня кирпичом по башке можно, а мне тебя кетчупом нельзя?

— Каким кирпичом?! — Девица растопырила пальцы, унизанные массивными кольцами, которые вполне можно было рассматривать как груз для тренировки мышц плечевого пояса. — Я просто сказала: «Я ее убью!» Это всего лишь треп! Из-за мужика и не такое скажешь!

— Подожди-подожди, — нахмурилась Элла. — Из-за какого мужика?

— Из-за моего мужа, конечно! Из-за Жеки!

— Блин! — с чувством сказала Элла и осторожно поставила кетчуп на место. — Как тебя зовут?

— Оксана.

— Вроде бы Жека — бывший твой муж?

— Ну и что? Но ведь муж же!

— Логично, — кивнула Элла, — Пальтишко новое или как?

— У меня? — Девица с недоумением оглядела свое пальто. — Старое, а что?

— Подкладку покажи.

Девица торопливо расстегнулась и показала подкладку.

— Я не думала, что ты секретарша, — принялась объяснять она. — Я думала, ты его пассия.

— Пассий не заставляют таскать на горбу бандероли, — буркнула Элла. — Значит, это не ты за мной охотилась в проходном дворе? С кирпичом?

Оксана сглотнула и энергично покачала головой, что, мол, нет, не она.

— А от Овсянникова тебе что надо?

— Хочу, чтобы он взял меня назад.

Элла немного подумала, потом спросила:

— А вторая жена тоже хочет, чтобы он взял ее назад?

— Наташка? Тоже. Но ей лучше — у нее ребенок, и Овсянников постоянно с ней общается, потому что она мать.

— Ты что, тоже хочешь стать матерью?

— Нет, не то чтобы сразу матерью… Скорее, меня интересует сам процесс.

— С ума сойти! — пробормотала Элла и громко добавила:

— Ну что ж? Пожалуй, я побегу. И впредь советую тебе не показываться мне на глаза в этом своем пальто. У меня аллергическая реакция как раз на такие пальто.

Она вручила Оксане хлястик и вышла из магазина. Шофер спал, откинув голову назад и разинув рот. Элла попыталась его разбудить, но это ей не удалось. Она бегала вокруг машины, прислонялась к стеклу носом и скребла по нему ногтями.

— Если мужик не хочет тебя с собой брать, — сочувственно сказал какой-то датый тип, выгуливающий без поводка овчарку размером с детскую коляску, — не унижайся.

Элла плюнула на землю и пнула колесо ногой. В тот же миг шофер очнулся и посмотрел на нее осоловевшими глазами:

— И ведь он заставит меня платить за простой! — возмутилась она и попыталась открыть дверь. Когда та не поддалась, она рванула ее на себя двумя руками и завопила:

— Ну помогите же мне!

— Что-то вы такая нервная, — обиженно сказал шофер и, дождавшись, пока она усядется, повернул ключ в замке зажигания.

ГЛАВА 7

Дима Шведов в коричневой дубленке, сером костюме и малиновом галстуке смотрелся в забегаловке, облюбованной старыми девами из районной библиотеки, столь же импозантно, как индюк среди кур.

— Здесь очень вкусный ирландский кофе, — оправдался он и разорвал конверт, который Элла ему доставила. — Значит, говоришь, тебя стукнули по голове? Может быть, хотели отнять сумочку?

— Ты сам в это веришь?

— Почему бы нет? Пошлых преступлений нынче не меньше, чем всех остальных. Ограбить женщину на улице — что может быть бездарнее? Ты давно была на рынке в выходной день? Видела, что там творится? Толпы народу, побирушки, охранники, инвалиды на колясках, ветераны, поющие хором, жареные куры, стельки для сапог и турецкое мыло вперемешку с китайской лапшой. Это ж сущий нэп! Неудивительно, что тебя треснули по голове кирпичом в надежде отобрать сотню деревянных. — Он сунул нос в записку, которую обнаружил в конверте, и воскликнул:

— Ого!

— Он там про меня что-нибудь пишет? — всполошилась Элла.

— Отнюдь. Я тебе, конечно, скажу, потому что ты лицо заинтересованное. Он пишет, кто у него на сегодняшний день главный подозреваемый.

— В убийстве Игоря?

— Ну да.

— И кто же? — напрягшись, спросила Элла. Она ожидала услышать все, что угодно, в том числе и имя собственной матери. Однако то, что услышала, заставило ее вытаращить глаза.

— Никита, — развел руками Шведов. — Наш Никита Шаталов.