Дыши мной

— Как жалко, — Иэн прищурился, выставил средний палец и медленно поправил съехавшие по носу очки. — Но понимаешь, какая штука… Бар закрыт, а всё, что дальше бара — мои апартаменты, — собственный голос упал на октаву. — И если попробуешь в них вломиться, твои коленные чашечки могут встретиться с крикетной битой. А это очень неприятно, знаешь ли.

Он замолчал и пристально уставился в мутные глазки за узкими очками. Хилл, однако, даже не стушевался.

— Бар работает, и я могу в него войти, — тоже прищурился он. — Сюрприз? Я узнал об этом из «Инстаграма» и теперь хочу понять, почему Джемма не сказала мне лично.

И брать на себя слишком много он тоже не разучился.

— С какого хрена она должна была перед тобой отчитаться? — выронил Иэн.

— Я мог всё организовать для неё, — от голоса Хилла повеяло холодом. — Я был не последним человеком в жизни Престона. И в её жизни тоже. Так что заканчивай цирк и прими этот факт, — он заговорил сквозь зубы и угрожающе приблизился к лицу Иэна.

С этого и нужно было начинать. Бедный, бедный Хилл. Ревность — ужасное чувство.

Губы дрогнули, Иэн не стал подавлять ухмылку.

— Не хочу тебя расстраивать, Александр, — хмыкнул он. — Но как раз в её жизни ты последний человек, — он разомкнул руки и легко ткнул пальцем в тощую грудь юриста. — Она не пойдёт с тобой ужинать, — еще один тычок. — Не попросит тебя о помощи, не впустит в управление домом и не доверит дочь.

Последняя фраза всё-таки заставила Хилла отреагировать. Его лицо вытянулось, глаза расширились, а очки поехали вниз. Шах и мат. Иэн снова изломил губы в ухмылке.

— Ты думал, она весь месяц будет прятать маленькую Мию? Сюрприз. Прими этот факт.

Холл погрузился в тишину, разбавленную только воем ветра за дверью. Хилл ошарашенно замолчал. Чуть пошатнулся, сделал маленький шажок назад. Так выглядит капитуляция. Но момент прервали громкие топот ног над головой. Так часто перебирать ножками может только ребенок. Иэн посмотрел в потолок, Хилл скопировал его движение и тоже задрал голову. Стук детских ног усилился и быстро переместился к лестнице.

— Иэн! — раздался возглас Мии со второго этажа. — Иэн, Иэн!

Женская ведьмовская магия в деле. Она через расстояние и перекрытия поняла, что о ней говорят?

— Я здесь, Апельсинка, — бросил Иэн и перевел взгляд на застывшего статуей юриста.

— Там снег! — в поле зрения попали детские пятки, сбегающие вниз по лестнице. — Посмотри в окно! Снег! Настоящий снег!

И на середине пролета показалась вся девчонка целиком. Она уже собралась бежать дальше вниз, но замерла, спустившись только на одну ступеньку.

— Оу… — долетел до них возглас. Разочарованный. — Добрый день, мистер Хилл.

Алекс отмер и развернулся к лестнице. К его лицу приклеилась пластиковая улыбка.

— Здравствуй, дорогая.

И он еще как-то пытается подкатить к Зайке? Это провал. Полный провал. Мия тем временем потеряла даже крохотный интерес к гостю, и весь её солнечный свет направился на Иэна.

— Ты слышал? — она всё-таки слетела вниз, и её маленькая хрупкая ручка изо всех сил вцепилась в полу его кардигана.

— Слышал что? — Иэн опустил взгляд на рыжую макушку.

— Снег! Посмотри же!

Девчонка не дала опомниться. Она просто потащила его к окну, не оставив никакой возможности сопротивляться. Секунда, и Иэна уже развернули лицом к стеклу, за которым и правда кружились крупные белые хлопья. Ветер закручивал их в маленькие воронки и тут же отпускал в свободный полёт. Тонким белым ковром уже покрылся весь гравий. И крыши машин. И голые ветки кустов.

Брови сами взметнулись на лоб.

Снег? Какой, к чёрту, снег? Кто заказывал снег в Англию? Пару минут назад была традиционная мерзкая зима. Откуда снег?

— Пойдём быстрее делать ангелов, пока он не растаял! — голос Мии ворвался в мысли.

Иэн очнулся. Моргнул и повернулся к девчонке.

— Ангелов? В смысле, падать на траву и махать руками?

Даже не в траву, а в мокрый чавкающий под ногами компост. Мечта.

— Ты не умеешь делать ангелов? — спрсила Апельсинка.

Её бровки сошлись на переносице, а в глазах плеснулось недоумение. И что-то еще. Что-то вроде радости первооткрывателя. Без шансов. Выйти из этого сухим и чистым нет ни единого шанса. Иэн устало вздохну.

— Я слишком стар, Апельсинка, — он вытянул руку и бездумно поддел пальцами рыжие кудряшки. — Тебе придется меня научить.

— У меня выходят красивые ангелы, — авторитетно заявила она. — Я покажу… — она запнулась, а глаза в очередной раз округлились. — Надо же маме сказать! Мама!

Мия круто развернулась, бросилась к двери в бар, пронеслась мимо Хилла и влетела внутрь.

— Мама, мама! — её звонкий голос разнёсся по пустому помещению. — Смотри скорее! Там снег!