Дыши мной

Мука окончательно размазалась по одежде, и ладони стали чистыми. Ну и плевать. Выстоять в холле до конца было трудно, но она справилась. Самое время дать себе выдохнуть.

Она мягко прошла по цветастому ковру, обогнула стол, на секунду бросила взгляд в открытый ноутбук. В этот раз в нём летела большая серая птица, а вокруг неё кружились тёмные перья, разваливаясь в пыль ближе к краям макета. Мрачная красота, подходящая для хоррора или триллера. И Иэн бросил работу вот так только потому, что чужой маленький ребенок заставил его вытащить задницу в сад.

Так бывает? Она, конечно, видела в кино и читала в книгах про сиропно-сладкие отношения мужчин с детьми, но относилась к этому с долей здорового цинизма. Очень мило, когда маленькая девочка берет чужого дядю за ручку, и дядя растекается лужей. Но когда эта маленькая девочка — твоя маленькая девочка, кажется, что такого никогда не случится.

И вот. Случилось. Вроде бы. Невозможно же так притворяться.

Джемма отвернулась от ноутбука, приблизилась к окну и отодвинула занавеску. Выглянула в сад. Снег успел покрыть траву плотным, непроницаемым на вид ковром. Кусты уже оделись в белые плотные шапки, а на деревянных качелях-скамейке образовалось воздушное высокое сиденье. Неизвестно, на сколько часов его хватит, но пока что всё выглядело внушительно и величественно.

И посреди белого великолепия бегали две фигуры. Большая и маленькая, уже сейчас припорошенные снегом. Маленькая, завёрнутая в тёплую одежду, удирала от большой и пищала так пронзительно, что писк пробирался даже через кирпичную кладку. А большая, в куртке нараспашку, без шарфа, шапки, с белыми хлопьями в волосах, старательно пыталась не поймать маленькую. Иэну пришлось умерить свой широкий шаг до лилипутского и передвигаться с согнутыми коленями, чтобы хоть как-то дать Мии убежать.

Зрелище захватило дух. Сжало горло обручем, но тут же отпустило.

Престон никогда на такое не согласился бы. Ему не хватало какой-то оторванности, способности отпустить себя. Возможно, сказывался возраст, но вряд ли. Что-то подсказывало, что таким он был всегда. А Алекс и вовсе улыбался Мии такой резиновой улыбкой, что если бы Джемма ответила на его ухаживания, по закону жанра он поселил бы Мию на чердаке, а позже сослал бы в пансион с крысами в спальнях. Каждый раз Джемма мечтала размазать эту самую улыбку по его лицу.

И, кажется, сегодня Иэн сделал это за неё.

Идиот. Какой же идиот! Чтобы угрожать юристу, нужно быть или слишком уверенным в себе, или совсем без башки. Что, в принципе, одно и то же.

Джемма подалась вперед и уперлась лбом в стекло. Она не собиралась его отчитывать. Даже в мыслях не было. Но в голове вдруг возник образ Ройса, обвиняемого в угрозе здоровью и жизни, и всё внутри похолодело. Если бы он угрожал не Алексу, а кому-то другому! Если бы он просто на равных с кем-то подрался! Можно было бы приложить лёд к мягкой нижней губе, перевязать костяшки пальцев, и всё забылось бы. Но Алекс…

Алекс слишком подкован. Поэтому Ройса захотелось закрыть в чулане, чтобы он, со своей горячей, не думающей наперед головой, не навредил себе.

Тем временем на улице Мия всё-таки не справилась с координацией, зацепилась одной «дутой» ногой о другую и рухнула в снег. И мокрую гадкую траву под ним. Джемма невольно поморщилась. Однако дочь вообще не расстроилась, наоборот, раскинула руки, ноги и принялась возить ими по снегу, делая снежного ангела. Рядом с ней остановился большой сильный дурак и стал просто смотреть сверху вниз. Одним резким движением маленькая невоспитанная нахалка зацепила ногой мужскую ногу, Иэн не удержался и рухнул рядом.

Джемма снова поморщилась. Снег наверняка облепил ему уже не только волосы, но и шею, попал за воротник и вообще везде, куда позволила распахнутая куртка. Но Иэн только тяжело перевернулся на спину. Он тоже раскинул руки и ноги, и на снегу стал появляться большой ангел.

Алекс такого отношения к своей ценной персоне не позволил бы. Ни за что. И, может быть, еще поэтому от его якобы случайных касаний всегда хотелось отмыться, а от тёплых ладоней Иэна не хочется. Наоборот хочется чтобы это ощущение длилось как можно дольше. Джемма опять обняла себя за плечи и плотнее «завернулась» в собственные руки. Тепло мужских ладоней давно развеялось, но ощущение, иллюзия остались.

Он погладил её ключицы. Скорее всего, просто механически, как если бы пытался успокоить. Вялый дружеский жест из серии «ну ты держись там». Однако это прикосновение прошибло всё тело, как и другие его прикосновения. Мистика, физика, химия.

Или просто долгое, долгое одиночество.