Дыши всем назло

Будущие товарищи пожали друг другу руки и кивнули. Оба направились дальше по коридору, мгновенно найдя общий язык. Орлеан даже успел пожалеть в то время, что так плохо отозвался о человеке, не зная его, да еще и ударил. Но тогда не возникло бы их дружбы, они прошли бы мимо и, возможно, не встретились больше бы никогда. Иногда стоило идти на безумные с виду поступки, чтобы поглядеть, как дело развернется дальше, а иногда все-таки нет. Но тогда ему было не до раздумий над тем, хорошо он поступает или плохо. Ярость поглотила Орлеана и победила. Однако проблема все же разрешилась сама собой.

Можно сказать, с того момента и началась крепкая, большая дружба между Орлеаном и Аавиллом. Пусть она и брала странное начало, им было о чем вспомнить.

* * *

Аавилл летел на своем мотоцикле с поразительно бешеной скоростью, выражающей его состояние, и факт того, что он не разбился, пока ехал до дома, являлся поразительным. О чем он думал, так рискуя собственной жизнью? Ни о чем. Злость, ставшая неотъемлемой частью его натуры, вновь заполонила разум, не оставляя место в мозгах для чего-либо другого.

Надо же, его отец всерьез решил заняться той девчонкой, которой он, Аавилл, заинтересовался! Грязный мерзавец. Что же теперь делать, как поступить? Уступать папаше он точно не собирался. Это его объект, его забава, его самоутверждение. Да и для цели поиздеваться она самый лучший вариант. Видеть, как она страдает, ломается от невзгод, разбивается о скалы безысходности… Настоящее блаженство. И это удовольствие он никому не хотел отдавать, тем более отцу.

«Бертран только мне принадлежит, и никто больше не тронет ее, кроме меня, пока я не скажу», – с этими мыслями Аавилл сильнее нажал на газ, и байк, не разбирая дороги, помчался по трассе.

Наконец на фоне гор и неба стал вырисовываться силуэт их огромного особняка, отрезанного от цивилизации, спрятанного в глубине леса – единственного утешения Аавилла, потому что только сила природы согревала его. И хоть он и желал оставаться ко всему безразличным, казаться всем мрачным и отвратительным, дабы не собирать вокруг себя людей, таких же омерзительных, как и он сам, он восхищался ей.

«Но вообще лучше ничего не чувствовать, чтобы лишний раз не испытывать дурацкие эмоции», – Аавилл с таким раздражением сорвал пакет с багажника, что чуть не зарычал от переполнявшего сердце гнева. А ведь это ее пакет. Отец осыпает ее деньгами, чтобы добиться ее расположения, да? Или у него роман с ней? Подумав о последнем, Аавилл со всей силы размахнулся ногой по колесу мотоцикла, и тот неплохо дернулся.

Стоунер знал, что не захочет услышать объяснение отца, почему тот так поступает, однако без этого объяснения ему тоже плохо придется. Да, он был уверен на девяносто процентов, что знал настоящую причину, но эмоции пожирали, поэтому Аавилл мчался со скоростью света в кабинет Лайонела, подгоняемый разбушевавшимся ритмом сердца.

А Лайонел даже не дрогнул, когда в его кабинет бесцеремонно ворвался сын, разъяренный, безумный, чуть не сорвавший дверь с петель. Очевидно, открыл он ее своим фирменным ударом с ноги. Волосы растрепаны, глаза мечут молнии и гром, но пока Аавилл стоял покорно и лишь уничтожающе смотрел на отца, тот спокойно попивал кофеек из маминой любимой кружки, что бесило только больше. Может, просто наброситься на него? Нет, эта гнусная скотина еще не поплатилась за все.

Аавилл на секунду закрыл глаза, сменив выражение лица на умиротворенное, и двинулся к столу отца. Растягивая время, он шел медленно, по пути швырнув пакет мистеру Стоунеру. Мужчина заглянул в него и ухмыльнулся.

– Значит, опять вернула… – сказал он себе под нос.

– Не знал, что теперь тебя интересуют худосочные малолетки, к тому же такой непривлекательной наружности, а сам ты заделался педофилом, – Аавилл усмехнулся, однако он еле держался, чтобы не заехать отцу по его наглой физиономии.

– Во-первых, это не твое собачье дело, во-вторых, я не собираюсь обсуждать свой выбор с убийцей моей жены, а в-третьих, выйди и закрой за собой дверь. И бережно, понял? – Лайонел явно издевался, применив спокойствие и надавив на больное место сына.