Джагала

— Понимаете, у меня есть дневники моего предшественника, и его предшественника, и так далее; точно так же у моего преемника будут мои. Я читал их, потому что хотел понять, как этот город…

— Кстати о городе: когда изменили его имя? Это должно было случиться после того, как открыли мельницу.

— Да. Сын старика Саэкереша переименовал его, вступив в права собственности. Получил наследство, переименовал город и уехал куда-то на Восток. Тогда здешнему народу пришлось туго. Ни законов, ни…

— Гильдия, — сказал я. — Вот тогда-то Гильдия и начала всем управлять, правильно?

Он кивнул.

— Кто-то должен был.

— Кстати, об управлении — а король?

— Простите?

— Возвращаясь ко дням большой резни. Король ничего не предпринимал?

— Ничего. Не знаю, почему. Говорили, что тогда королевская власть была слаба, а король — стар и поглощен собственными неурядицами.

Я кивнул. С императорами такое, по слухам, тоже случалось.

— А все эти байки про светлых и темных колдунов, они…

— Чушь, само собой.

— Это-то я понимаю. Но откуда они взялись?

— Не знаю. Нескольких колдунов убил старик Саэкереш. Наверное, с этим была связана какая-то история, а потом слухи просто нанизывались один на другой.

Я покачал головой.

— Нет, тут есть что-то большее, чем слухи.

— Вы имеете в виду Гильдию?

— Да.

— Не думаю, что они выдумали эту историю. Сомневаюсь даже, что они сознательно ее раздували.

— Но?

— Невежественные глупцы, которые верят в подобное, их вполне устраивают.

Все эти «невежественные глупцы» начали меня раздражать. Это было слишком похоже на меня самого, а такое дозволяется только Лойошу. Нет, дело в другом: он обращался ко мне так, словно бы мы оба — члены элитного клуба, стоящие много выше простолюдинов. А он недостаточно элитарен для моего клуба.

— Но какова цель?

— Гильдия, то есть гильдейские старшины, Чеур и его помощники, они любят, чтобы все проходило мирно. Им не нравятся столкновения.

— И каких, в частности, столкновений они хотят избежать?

— С графом Саэкерешем, разумеется.

— Стоп, чего-то я тут не понимаю. Где они могут столкнуться с Саэкерешем?

Отец Нойж, кажется, поежился, когда я упомянул имя графа без надлежащего титула. Весьма удачно, надо будет сделать так еще пару раз.

— Интересы Гильдии и его сиятельства не всегда совпадают. Гильдия стоит за повышение цен, граф — за снижение. Гильдия хочет свободно торговать со всей страной, граф предпочитает натуральное хозяйство. Так что для столкновений почвы более чем хватает. Понимаете… — он замялся, вероятно, подбирая верные слова, — у нас тут сложилось что-то вроде равновесия. Гильдия и его сиятельство, само собой. А еще — рабочие с мельницы и фаваготи, и крестьяне, которые обрабатывают землю.

— И кормят всех остальных.

— Да. И все остальные, производящие для крестьян, в некотором роде, доход. Но если одну из групп охватывают волнения или брожения, равновесие нарушается, понимаете?

— Да, конечно. Но зачем все эти байки?

— Какие байки?

— О демонах и девственницах, и о…

— Такое случается, знаете. В мире есть зло — изначальное зло. И больные люди, совершающие злые деяния.

— Да. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Я не…

— Зачем выдумывать всю эту чушь?

— Ее не выдумывали специально. И, уверяю вас, я к этому никакого отношения не имел. Я служитель Вирры, а не рассказчик. Просто часть того, что случилось, со временем оттеснила в тень другие части. А сами крестьяне постоянно добавляли к этому свои суеверия.

— И вы ничего не делали ни для того, чтобы помешать этому, ни для того, чтобы открыть правду.

Он пожал плечами.

— Пожалуй, это правда.

— А почему нет?

— Ну вы же знаете крестьян.

Я вспомнил теклу, с которым недавно познакомился[10], и ответил:

— Хуже, чем я полагал. Так что с крестьянами?

— Им просто не нужно знать все это, понимать, как на самом деле обстоят дела. Счастливее они от этого не станут.

— Хм. Ладно. А это работает? Скармливать им такую дичь просто для запудривания мозгов?

— Пока — работает.

— А потом?

— Если повезет, «потом» наступит уже после меня.

— Так. Но для чего?

— Хм?

— Какую выгоду вы из этого извлекаете?

— Мне это позволяет заботиться о людях и их нуждах.

— И лгать им?

— Иногда, да. Если я не буду этого делать — меня тут не будет, придет кто-то другой, кому нет до них дела.

— Понятно.

— Не пытайтесь судить меня, Мерс Владимир.

Я не стал возражать. Бесполезно. Да и вообще продолжать беседовать на эту тему было бесполезно, у меня имелись более важные дела — например, поглощение водянистого бульона.

Впрочем, когда отец Нойж уже уходил, я не устоял перед искушением и спросил, общался ли он по-настоящему хотя бы раз в жизни с Богиней Демонов.

Он помялся, нахмурился, но ответил:

— Не могу быть в этом полностью уверенным.

— Она сука, — сообщил я.

Он поспешно удалился, а я начал обдумывать новые сведения. Не личные дела отца Нойжа, оно того не стоило. Но вот общий фон, его соответствие тому, что я знал, и тому, чего пока не выяснил…