Джанан. Пленница тирана

Отзываюсь на поцелуи со всей горячностью, какая есть во мне. Ненавидеть его и себя буду позже, не сейчас. Потом, оставшись в своей комнате, я пострадаю и поплачу, а сейчас хочу получить свое удовольствие. И, если Заид остановится, я буду требовать наслаждение, кричать о том, что он мне задолжал его! Заид пробирается руками под подол моей гандуры, обжигая обнаженную кожу прикосновениями. Ласкает сквозь кружевную ткань белья, сжимает и слегка царапает ногтями, пока горячими губами спускается на шею и ниже, к груди. Поддерживая меня под попку одной рукой, второй он нетерпеливо разрывает лиф моего платья, оголяя грудь, отодвигает кружево бюстгальтера и впивается в грудь, словно жаждущий путник в пустыне. Как будто я – его источник, оазис.

У меня кружится голова от переполняющих ощущений, по всему телу расползается жар. Мои стоны наверняка слышит если не вся мужская половина, то стоящий по ту сторону двери слуга уж точно. Мне совершенно нет до этого дела. Я хочу как можно скорее принять Заида внутрь себя. Пытаюсь дотянуться до его брюк, но он качает головой и отбрасывает мою руку. Сам приспускает их вместе с боксерами и, отодвинув мои трусики, трется крупной головкой о мой вход. Я громко стону от отчаянного желания.

– Готова, моя ведьма, – удовлетворенно хрипит Заид. – Кричи, Амира. Так громко, чтобы тебя было слышно даже в другом эмирате.

А потом он входит в меня. Даже не так. Врывается. Долбится в мое тело, выбивая из меня дух, который покидает тело вместе с криками отчаянного удовольствия. Мне хочется смаковать каждое мгновение, но я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме наслаждения, в которое меня жесткими толчками погружает Заид. Глаза сами собой закрываются, а потом распахиваются, сталкиваясь с черным, как ночь, взглядом. Сурово сведенные брови и сжатая челюсть могли бы напугать, но я еще сильнее падаю в этот омут. Вся эта суровость не для меня. Она гарантирует ужас и агонию кому-то другому, для меня в этих глазах только чувство безопасности и комфорта.

– Заид, – стону, не в силах произнести ни слова больше. – Заид!

– Громче, ведьма! – рычит он. – Громче!

И вколачивается в меня сильнее. Глубже, жестче, до боли внизу живота. А я кричу до хрипоты, принимая все, что он дает мне. Впиваюсь пальцами в его волосы, царапая кожу головы. Губы ищут его, безмолвно умоляют о поцелуе, требуют, настаивают. Заид с готовностью отзывается на эту просьбу, поражая меня контрастом ощущений – жесткими толчками и нежными поцелуями. Он ускоряется, когда я уже перестаю соображать, что происходит. Все тело горит огнем, затылок покалывает, по телу расползаются мурашки, подогреваемые вспышками удовольствия.

Мы взлетаем на вершину одновременно. Я не могу точно описать этот момент, потому что, кажется, ненадолго теряю связь с реальностью. Но четко могу описать ощущение пульсации внутри и крепких объятий. Как будто мы с Заидом были в разлуке много лет и наконец обрели друг друга. Именно так я бы описала наши объятия, потому что мы словно пытаемся слиться воедино. И если хоть на секунду отклеимся, то исчезнет это ощущение единения. Наше дыхание снова смешивается, грудные клетки вздымаются в одном ритме, сердца колотятся одинаково быстро.

Заид прижимается лбом к моему, закрыв глаза.

– Ведьма, – шепчет он.

– Я не ведьма.

– Ведьма, – упрямо повторяет Заид.

– Я – твоя душа, – шепчу так же тихо.

Внезапно Заид распахивает глаза, впиваясь в меня взглядом, полным обещаний наказания и наслаждения.

– Раздевайся, Амира. Надеюсь, ты выспалась прошлой ночью, потому что этой тебе поспать не доведется.

Глава 30

Я лежу с закрытыми глазами и прислушиваюсь к ощущениям. Тело расслаблено настолько, что, кажется, даже во сне такое невозможно. Заид выводит восьмерки на моей пояснице, а я время от времени содрогаюсь от мурашек, следующих за его пальцами.

– Душа, значит, – шепчет он задумчиво.

Приоткрываю глаза и смотрю на него. Таким Заида я еще не видела. Он кажется серьезным, но в его взгляде есть что-то от ленивого огромного кота. Он удовлетворен и доволен, хоть и не показывает этого. А я бы посмотрела. Мне очень нравится улыбка Заида – открытая и искренняя. В такие моменты в уголках его глаз образуются морщинки, похожие на лучи солнца, и он совсем не выглядит страшным и суровым медведем. Когда его брови не съезжаются на переносице, челюсти не сжимаются, а на щеках образуются ямочки. Красивый. И я хочу, чтобы он был целиком мой. Чтобы эти ямочки и «лучики» принадлежали только мне.

– Душа, – подтверждаю, глядя в его глаза.

– Моя душа, – задумчиво произносит он. – Джанан.

– Джанан? – спрашиваю еще тише, словно боюсь пошатнуть хрупкий мир нежности между нами.

– Значение этого имени – душа моя. Странно, что ты не знаешь.

– Никогда не интересовалась.

– Так я теперь буду тебя называть.

– Не ведьмой?

Он усмехается, а я перевожу взгляд с глаз на эти очаровательные ямочки и зажмуриваюсь от удовольствия.

– Нет, Джанан. Только так.