Джаннат в тени мечей (СИ)

Когда они проехали уже приличное расстояние от деревни, и у Хассана начали неметь ноги, Дахи ткнул пальцем в горизонт.

— Вон там, видишь? — он склонился вперёд, зажимая Хассана к передней луке седла. Прищурившись, Хассан увидел всадника, около которого он сумел насчитать около дюжины детей его возраста, а некоторые были даже младше.

Подъехав ближе и спустившись с лошади, Хассан уловил на себе множественные взгляды. Первым его внимание привлёк всадник: он был взрослым мужчиной, намного старше разговорчивого и небрежного Дахи.

— Это последний? — всадник, судя по всему, носящий имя Серхат, окинул Хассана тяжёлым взглядом, от которого дрожали колени.

— Да, — Дахи довольно закивал, улыбаясь, точно сытый кот.

Остальные дети, в которых Хассан узнал детей из своей родной деревни, выглядели точно такими же растерянными и напуганными, как и он сам. Они все крепко держали свои собственные сумки с вещами, некоторые ничего при себе не имели. Дахи отдал сумку Хассану, не слезая с лошади.

— Будем идти ночью, — приказным тоном бросил Серхат, поворачивая лошадь в сторону востока. — Путь лежит через горы, так что берегите силы.

Закончив говорить, он пришпорил лошадь, заставляя всю группу сдвинуться с места. Хассан без единого слова пошёл вдоль узкой тропинки, украдкой всматриваясь в лица остальных мальчиков: многих он знал либо лично, либо по рассказам Бисар. И в то же время, говорить с ним, видимо, никто не спешил. Хассан сильнее прикрыл лицо шарфом.

Ночью почти ничего не было видно: Хассану приходилось почти полностью полагаться на слух, вот только среди шума лошадей и ещё четырнадцати детей услышать что-то было трудновато. Вскоре так сильно потемнело, что их проводникам пришлось зажечь факелы. Лошади, обычно нервничающие от такой близости к огню, остались спокойными.

Когда они поднялись к горам, один из мальчиков упал от усталости. Многие был заметно вымотанными, и Серхат остановил лошадь сразу же спешиваясь.

— Вставай, — от его тона по коже у Хассана пробежали мурашки.

Мальчик, который упал от переутомления, звался Абдульмухаймином: с ним Хассан был знаком только по рассказам сестры, но, как он мог судить по услышанному, Абдульмухаймин всегда вёл себя, как трус, предпочитая бежать от любой опасности. И теперь, глядя на то, как мальчишка едва поднимается на ноги, поддерживаемый Серхатом, Хассан отчётливо замечает, как притворно звучит его дыхание, и сразу же понимает, что у мальчика на уме. Будучи ближе всего к Абдульмухаймину, Хассан заметил нездоровый блеск в его глазах: таким взглядом смотрит олень, загнанный в угол львами.

Абдульмухаймин в долю секунды выхватил факел из рук Серхата, бросая его мужчине в лицо. Сбитый с толку Серхат вскрикнул, пытаясь вытереть лицо. Абдульмухаймин, подобно газели, сорвался с места, ловко перескакивая через скалистые возвышения.

Все мальчишки заволновались, было видно, что им тоже хочется бежать, но они не осмеливались и шагу с места ступить. Над их головами просвистела стрела, угодив Абдульмухаймину прямо в спину, и он с истошным криком свалился со скалы. Все замолчали, и в образовавшейся полутишине можно было услышать, как его хилое, жилистое тело разбивается о камни, будто уронённый на землю мешок с крупой.

Обернувшись, Хасан увидел Дахи, сидящего на лошади: он успел бросить факел, достать лук и выстрелить в попытавшегося сбежать. И всё это за то короткое время, пока Абдульмухаймин преодолел всего три или четыре шага. Все притихли, точно мыши. Серхат, вытерев лицо, молча кивнул Дахи, все ещё держащему наготове лук, и взобрался в седло. Хассан, как и остальные дети, замер на месте, не сводя взгляда с Дахи. Дальше они шли молча.

========== Часть 12 ==========

В библиотеке всегда было довольно мало людей: никто не посещал её ранним утром, и Малик мог насладиться тишиной и умиротворяющим одиночеством. Исключением были разве что учёные, что сновали между книжными шкафами, подобно неприкаянным духам. Малик покосился на одну из многочисленных книг, лежавших перед ним — это был один из множества томов, содержащих в себе информацию о шифрах, известных человечеству. Он сидел над этими книгами целое утро, но так и не смог найти ничего похожего на шифр, который оставил им Дахи в своей записке. Теперь, чем больше он смотрел на эту записку, тем больше ему казалось, что ни один из нарисованных символов не имел какого-либо смысла.

Он откинулся на спинку стула, потерев уставшие глаза. От длительного сидения над книгами у него даже затекла шея. Он снова посмотрел на закрученные символы на измятой бумаге, пытаясь понять хотя бы одну линию.

— Ну что? — громко спросил Альтаир, появляясь из ниоткуда. — Только не говори, что ты ничего не нашёл.

Малик подпрыгнул от неожиданности, едва не выронив записку из рук. Он повернулся к Альтаиру, окинул его сердитым взглядом и собирался уже открыто высказать всё, что о нём думает, но остановился, поняв, что сил у него на подобные ссоры почти не осталось.