Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

С тех пор он её больше и не видел, занимался всё время кухонной работой и очень уставал. Едва перекусив с утра, он колол дрова, мыл посуду, носил коромыслом воду; спать ему приходилось в пустом корыте, вставал он рано и принимался за всякую стряпню, начиная с рисовой каши, потом нёс обед во дворец, прислуживал там за едой и, одним словом, терпел из-за своей любви великие лишения. Как-то раз он увидал горбунью: она шла по двору, минуя кухню. Царь окликнул её. Но горбунья, побаиваясь Прабхавати, не решилась подойти к нему и даже ускорила шаг. Царь подбежал к ней:

"Постой, горбунья!" –

"Кто это? — обернулась она. — Не слышу, что ты говоришь". –

"Послушай же, горбунья! До чего вы с госпожой ко мне жестоки! Сколько дней мы живём друг с другом рядом, а я даже не имею весточки от вас, не знаю, здоровы ли. О подарках каких-нибудь и говорить нечего! Ну да ладно. Не сможешь ли ты расположить ко мне Прабхавати хоть немножко и дать мне с нею повидаться?" –

"Хорошо", — пообещала горбунья.

"Ну, если ты устроишь мне с нею свиданье, я тебе в награду такое украшенье подарю, что из горбуньи станешь ты прямей любой красотки, — стал улещивать её бодхисаттва.

Монистом золотым тебя в Кушавати пожалую, Если прекраснобёдрая без гнева взглянет на меня. Монистом золотым тебя в Кушавати пожалую, Если прекраснобёдрая мне слово молвит ласково. Монистом золотым тебя в Кушавати пожалую, Если прекраснобёдрая мне улыбнётся с нежностью. Монистом золотым тебя в Кушавати пожалую, Если прекраснобёдрая мне рассмеётся весело. Монистом золотым тебя в Кушавати пожалую, Если прекраснобёдрая позволит мне обнять себя".

"Ладно, государь, успокойся, — ответила горбунья. — Будет она в твоей власти, имей терпение. Ты ещё увидишь, на что я способна!"

Продумала она всё хорошенько и пришла к Прабхавати. Для начала она затеяла уборку у неё в покоях и под этим видом вынесла наружу всё, чем можно было бы ударить или зашибить, вплоть до сандалий и комка земли. Покои она чисто подмела, при входе, у порога, поставила себе высокое сиденье, а для Прабхавати — низенькую лежанку и говорит:

"Ложись, доченька. Дай, я у тебя в голове поищу". Прабхавати прилегла на лежанку, а голову положила няне на колени. Та недолго покопалась, сказала:

"Ишь, как много!" — а сама пошарила у себя в волосах, поймала несколько штук и показала Прабхавати:

"Смотри, какие они у тебя". Так она понемногу разговорилась с царевной и принялась нахваливать бодхисаттву:

"Нет у тебя, сдаётся мне, ни капли к Куше жалости! А он ради одной тебя к царю нанялся поваром".

Прабхавати вскипела. Тогда нянька выскользнула из комнаты, захлопнула дверь и всей своей тяжестью повисла на верёвке запора. Прабхавати, не в силах отворить дверь и дотянуться до неё, пригрозила:

"Сдаётся мне, сегодня ты без языка останешься! Кинжалом вырежут его за дерзости подобные".

А горбунья, не отпуская верёвки, знай себе твердила: "Непокорная ты, норовистая девчонка! Далась тебе твоя красота! Красотою сыта не будешь", — и давай расписывать достоинства царя:

"Не смотри, что некрасив он, Это ли в мужчине важно? Ты, Прабхавати, подумай. Сколько у него достоинств! Его славят в целом мире, Он богат, безмерно мощен, Государь большого царства. А послушай его голос: Бархатистый, низкий, звучный, Нежный, сладостный для уха! Все ремёсла превзошёл он И притом — храбрец отменный. Право, он любви достоин".

"Много ты, горбунья, лишнего болтаешь. Дай только до тебя добраться. Я уж тебе напомню, кто твоя хозяйка!" — попыталась припугнуть её Прабхавати. Но и та нашла, что сказать в ответ:

"До сих пор я тебя не выдавала, твоему отцу не говорила, что царь Куша здесь. Погоди же у меня! Он сегодня всё узнает". Нянька зашумела во весь голос, а Прабхавати струхнула:

"Тише! Вдруг нас кто услышит!" — и лишь с трудом её успокоила. А бодхисаттва, безуспешно ожидавший свидания с Прабхавати, измучился от такой жизни. От дурной еды и дурного сна он совсем пал духом:

"Да зачем она мне! Седьмой месяц живу тут и даже повидаться с ней не могу — очень уж она жестока и сурова. Схожу домой, на родителей хоть посмотрю".

В тот самый миг Шакра озирал мир и заметил, что бодхисаттва приуныл.

"Вот уже семь месяцев царь не видится с Прабхавати. Я ему помогу!" — решил он. Своей волшебной силой он сотворил гонцов царя мадров и послал их к семерым царям с одинаковым письмом:

"Прабхавати бросила царя Кушу и вернулась домой. Приезжайте и берите её в жёны". И все семеро царей, каждый с большой свитой, одновременно прибыли под стены города и, увидевши друг друга, начали расспросы:

"Вы зачем сюда приехали?" Дело быстро прояснилось, и все семеро жестоко разъярились:

"Выходит, он её одну собрался выдать за нас семерых! Да это неслыханно! Он над нами глумится! Ну, мы ему покажем!" И пришло к царю от них такое требование:

"Либо выдавай Прабхавати за всех нас, либо мы на тебя идём войной". Услышал это царь, перепугался и созвал совет:

"Что делать будем?" –