Джед Гиллен

или иным образом 1,8 млн. человек (самое многолюдное зоозащитное сообщество в мире). Организация

функционирует в США, Германии, Великобритании, Индии, Италии, Нидерландах, Канаде, Франции, Испании, ЮАР и Тайване. Нелюбима многими зоозащитниками за популизм (в частности, за пристрастие к

обнаженной натуре при проведении акций, фотосъемкам для плакатов и т.д.), а также за то, что часть

животных, которых приемникам PETA не удается раздать, усыпляют. Только в период 1998-2005

сотрудники приютов убили 14.400 кошек и собак (среди них 90% поступивших в приемники животных за

2005 год). Более подробно: http://petakillsanimals.ru 35

Сколько бы мы ни демонстрировали ей результаты анализов, где все было

«отрицательно», она верила, что если в очередной раз покажет на клинику, и котик

мяукнет, значит, он болен и хочет, чтобы его госпитализировали. Будучи маленьким

котенком, однажды он забрался в шкаф на кухне и вышиб оттуда на пол кастрюлю. С тех

самых пор она заставляла несчастного котенка использовать эту кастрюлю, как туалет, ни

секунды не сомневаясь, что он уронил ее, потому что хотел всю оставшуюся жизнь делать

в нее пи-пи и ка-ка.

Если это и звучит абсурдно, то исключительно потому, что большинство из нас

способны чувствовать предел коммуникативных и мыслительных возможностей

животных. Решения о том, когда идти к ветеринару и во что будет правильней гадить, должны принимать мы, а не они. И дело не обстоит так, будто мы их к чему-то

принуждаем. Просто это часть наших взаимоотношений. Так с какой стати тема питания

должна быть исключением?

Мы некорректно ставим вопрос, когда говорим, что выбираем между «навязыванием

собственных ценностей» (давая им вегетарианскую еду) и «уважением их выбора» (кормя

их мясом). Разве они сделали свой выбор и донесли его до нас в предельно доступной

форме? И, даже если бы мы могли основательно распознавать их вкусовые предпочтения, с какой стати нам считать их нерушимой директивой? Если наши питомцы не в состоянии

понять, что другие животные страдают и умирают ради того, чтобы они ели мясо, значит, возможно, они не обладают всей полнотой информации, чтобы сделать правильный выбор

относительно того, чем им питаться.

Трудно представить, насколько некоторые люди могут преувеличивать свою

значимость, когда ставят получение удовольствия от определенного вкуса или запаха на

один уровень с вопросами жизни и смерти других существ. «Я не могу отказаться от мяса.

Оно мне слишком нравится» – невообразимо эгоистичная позиция (социопатическая, в

сущности). Поэтому я совершенно не понимаю, почему многие с такой легкостью

переносят такой подход на своих животных. Зачем их так недооценивать? Мои четыре

кошки, может, и не настолько умны, чтобы понять, что они едят тела других животных, зато из их отношений со мной и другими людьми совершенно очевидно, что их

способность любить превосходит аналогичные возможности у всех, кого я когда-либо

встречал. И никто не заставит меня считать, что, если бы они могли осознавать, что такое

есть мясо, они бы продолжали это делать. Иными словами, на все заявления в духе «Наша

киска купила бы “Вискас”» я могу ответить: «Если бы моя кошка могла говорить и

сопереживать, она бы наверняка захотела стать веганом».

Окончательно отвергнуть концепцию мясного питания кошек и собак, основанную на

скудных представлениях о проблеме, и подобрать для них еду, более подходящую для

представлений их опекуна об этике – это ровно настолько «принуждать» их, насколько

родители принуждают своих детей чистить зубы, не играть на проезжей части, не

разговаривать с незнакомыми и есть больше овощей.

Наши кошки и собаки могут принимать за себя множество решений, например, чем им

заниматься на протяжении всего дня, и с нашей стороны было бы неправильным

ограничивать их в передвижении или выборе досуга, если это носит разумный характер.

Но принимать решение о том, какую еду покупать, решение, имеющее отношение к

этическим моментам, которых им попросту не понять, это одна из наших

непосредственных обязанностей. Это не только не противоречит статусу хорошего

опекуна, это его неотъемлемая часть!

Вообрази родителя или опекуна, который приводит своего ребенка в «Макдональдс»

трижды в день, на каждую трапезу. «Я понимаю проблематику и сделала выбор в пользу

вегетарианства, - говорит он, - но я не хочу навязывать мои ценности ребенку. Он не

понимает, что животные страдают в процессе производства мяса, и ему нравится вкус

гамбургеров. Стало быть, мне ничего не остается, как брать ему “Хеппи Мил”».

36

Логично ли это? Мы же не скажем, что невежество ребенка – это оправдание или, тем

более, предписание для нас поступать аморально (собрать волю в кулак и тратить кровью

заработанные денежки на то, что было получено с помощью насилия над животными). Так

почему нам приходит в голову объяснять подобным образом политику кормления

питомцев?

Это противоестественно!

В предыдущей главе я провел параллель между нашими питомцами и человеческими

детенышами, предложив руководствоваться принятием решений за одних в той же

степени, что и за других.