Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

— Мэй определённо бы это понравилось, — ответил Бонд. — И тётя Чармиан была бы в восторге. А я. Сэр Джеймс Бонд. Да конечно принял бы.

Здесь я открыл для себя новую черту характера М. — зависть. Оказалось, что даже Билл Таннер не смог убедить его дать добро на награды для Бонда.

— Но коли уж обошлось без титулов, — сказал Бонд, — то я с этим смирился. Зато вместо наград М. перевёл меня в привилегированную категорию служащих, и моя заработная плата выросла сразу на семьсот пятьдесят фунтов, а это немало. Я тут же решил усовершенствовать свой автомобиль. Как вы знаете, мой четырёх с половиной литровый «Бентли» с нагнетателем от Вилльерса прослужил мне уже двадцать лет, но я не хотел с ним расставаться, поскольку он напоминал мне о женщине, которая мне его подарила. Я видел, что мой механик Уэйкфорд уже устал постоянно настраивать его порядком изношенный мотор, который всё чаще стал давать сбои. Наконец в один прекрасный день Уэйкфорд сказал: «Или покупайте себе новый двигатель, или выкиньте этот хлам на помойку». И поскольку финансовая ситуация благоприятствовала, я согласился. Старый двигатель был заменён новым — шестицилиндровым, с объёмом в восемь литров. Заменил я и сиденья — на облегающие, с чёрной матерчатой обшивкой (не кожаной, как писал Флеминг). Также добавил усилитель руля и выкрасил кузов в серо-бежевый цвет. О том, во сколько мне обойдётся содержание такого монстра на дороге, учитывая повышенный расход бензина, я старался не думать. Вообще в последующий год моя обновлённая машина чаще стояла в гараже, чем ездила — у меня тогда было много заданий, выполняя которые, я мотался по миру — Франция, Багамы, Канада, Италия.

— Флеминг описал их в сборнике «Только для твоих глаз»?

— Да.

— Но почему все они легли на вас? Это было ещё одним проявлением суровости М. к своему подчинённому?

— На этот раз нет. В отделе «00» тогда попросту не хватало сотрудников.

Бонд объяснил мне, чем объяснялась такая «нехватка»: некоторые агенты были убиты, а другие подали в отставку. Темп работы выдерживал только он. И это не могло не отразиться на его здоровье: перед операцией «Удар грома» он вынужден был подлечиться в санатории. Во время очередного ежегодного медицинского осмотра у него были выявлены некоторые настораживающие признаки: периодическая головная боль, небольшое повышение кровяного давления, бессонница и лишний вес. Но причиной всего этого была не только загруженность на работе. Дело было ещё и в том (и Бонд это признавал), что он позволял себе некоторые излишества. Все эти напитки и изысканные закуски, о которых с таким удовольствием писал Флеминг, равно как и курение Бондом сигарет — не могли не сказаться на его здоровье. М., к тому времени охваченный манией здорового образа жизни, настоятельно рекомендовал ему подлечиться в клинике «Шрабленд». Бонд не то чтобы был против. Он действительно поправился на несколько фунтов, и те две недели, которые он провёл в санатории, помогли ему отдохнуть и прийти в норму. Кроме того, именно в санатории он вышел на след организации СПЕКТР.

Основные события в ходе операции были описаны Флемингом — встреча Бонда с графом Липпе в процедурном кабинете клиники, подозрительная татуировка на руке последнего, месть Бонду со стороны графа Липпе за то, что он заметил эту татуировку, а также угон бомбардировщика НАТО с ядерной бомбой на борту — с целью последующего вымогательства у правительств Западной Европы ста миллионов фунтов стерлингов. За угоном бомбардировщика стояла организация СПЕКТР — «Специальный комитет по терроризму и вымогательству», руководимая преступным гением Эрнстом Ставро Блофельдом. В задачу Бонда входила слежка за приспешниками Блофельда на Багамах и возвращение бомбы. В конце операции произошла подводная стычка с Эмилио Ларго (заместителем Блофельда) и его сообщниками. Фактически это сражение и спасло Нассау и Майами от атомного холокоста, задуманного Блофельдом. Сам Блофельд остался жив, но вот его СПЕКТР почти развалился, а Бонд получил удовлетворение от того, что сэкономил британским налогоплательщикам сто миллионов фунтов.

Однако по возвращению на родину его вновь не ждали ни награды, ни титулы.

— Я так до сих пор и не понял поведения М., — сказал Бонд. — Бог с ними, с медалями, но мой шеф даже не поздравил меня и не сказал мне «спасибо». Даже личную благодарность от премьер-министра он оставил без комментария. Позже Билл Таннер сообщил мне, что М. отклонил и предложение премьера о совместном с ним обеде на Даунинг-стрит. Шеф усмотрел в этом опасный прецедент — он не хотел допускать контакта сотрудников Секретной службы с политиками. Хотя если честно, то я этому даже рад.