Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

В июле М. вышел в отпуск. Однако после возвращения на работу спокойнее он не стал — скорее наоборот. Даже невозмутимая Манипенни нашла его невозможным. Видя, насколько она этим расстроена, Бонд пригласил её на ужин в ресторан. Она с благодарностью приняла приглашение, и за порцией спагетти рассказала ему, что её волнует. «Я не знаю, что с ним происходит, Джеймс, — сказала она. — Но он никогда раньше таким не был». «Стал более нервным?» «Не то слово. Наорал на меня ни за что. И спихнул бумаги со стола с такой злобой, что я тут же выскочила из кабинета». «Выдержанный старый моряк так легко вышел из себя? — подумал Бонд. — Что-то тут не то». Одновременно с этим он трудом сдержал улыбку — горделивая мисс Манипенни так легко сдалась и ушла в отступление… «Может, у него начался климакс?» — вопросил он. «Климакс у него уже давно, Джеймс, — ответила Пенни. — Тут что-то другое. И перемены произошли именно отпуска». «Где же он отдыхал?» «На греческом острове Спиреллос. Но он наказал мне никому не говорить об этом». «Это немного отличается от его обычного времяпровождения на рыбалке в Гемпшире». «А может, он влюбился?» — спросила Манипенни с нежностью. «Может и влюбился, — ответил Бонд. — Знаешь, пожалуй, мы всем так и скажем».

Идея о том, что начальник Секретной службы влюбился, прижилась в отделе. Начальника понимали и ему сочувствовали. Однако вскоре Бонд узнал, что М. сильно напился в «Блейдзе», а на второй день Бонду позвонил его друг из Министерства обороны и спросил, что это такое происходит с их боссом. «А что происходит с нам боссом?» — переспросил Бонд. «Вышел из себя на заседании Объединённого комитета начальников штабов. Речь шла о возможной подрывной деятельности внутри Секретной службы. Ваш шеф вспылил не на шутку. Меня попросили. в общем, Джеймс, ты не мог бы приглядеть за ним? Узнать, что с ним стряслось». «Но вы ведь сами его так долго продвигали на эту должность», — мягко заметил Бонд. «Да, это верно. И именно поэтому мы не можем допустить, чтобы с ним что-то пошло не так. Нельзя позволить, чтобы этот человек сломался».

*

М. может сломаться! Идея казалась Бонду невероятной. И всё же, чем больше он думал о ней, тем более реальной она ему представлялась. И что теперь делать? М. — не тот человек, которого можно пригласить на коктейль и поговорить с ним на эту тему. Он строг, и так легко о своей личной жизни не расскажет. А ведь Бонд толком-то и не знал, какая она у него — эта личная жизнь. В свой дом в Виндзоре шеф практически никого не приглашал, ничего не было известно и о его возможных друзьях. После того как старый чёрный «Роллс-ройс» М. отъезжал от Реджентс-парка в конце рабочего дня, жизнь шефа словно прерывалась — до следующего утра. Да и по большому счёту, Бонд интересоваться личной жизнью своего начальника.

Вскоре из госпиталя выписался Билл Таннер, и, обсудив сложившуюся ситуацию, они с Бондом пришли к выводу, что нужно что-то делать. Но как? Как организовать наблюдение за собственным начальником?

Следующим утром в столовой штаб-квартиры Бонд переговорил со старшиной Хэммондом — слугой М. Тот был предан своему хозяину, и поэтому Бонд не удивился, когда в ответ на его вопрос на румяном лице Хэммонда нарисовалось подозрение.

— Всё ли в порядке с сэром Майлзом? — переспросил тот. — Я бы сказал, что у него есть свои взлёты и падения — как и у каждого из нас.

— Это так, но в последнее время мы замечаем в нём такое падение, какого раньше у него никогда не было.

— Не могу знать, коммандер. Это не моё дело.

На большее Бонд и не рассчитывал.

— В общем, если заметите что-нибудь подозрительное, — завершил он, — обязательно свяжитесь со мной или с начальником штаба.

А вечером Бонд позвонил сэру Джеймсу Мэлони.

— Проблемы с М.? — удивлённо спросил тот. — Ничего об этом не слышал. И искренне надеюсь, что это не так. Я не хотел бы видеть этого человека в качестве своего пациента, даже если бы мне заплатили за это удесятерённый гонорар.

Тем временем обстановка накалялась. Попытки Билла Таннера выяснить, что происходит с их шефом, не увенчались успехом, Манипенни просила о том, чтобы М. перевели на работу куда-нибудь в другое место, а из Министерства обороны вновь раздался тревожный телефонный звонок. И поэтому, когда в один из вечеров Бонду домой позвонил старшина Хэммонд, он испытал нечто вроде облегчения.

На следующее утро они встретились в кафе в Виндзоре — он, Хэммонд и жена Хэммонда — маленькая решительная женщина.

— Всё, что мы вам расскажем, коммандер Бонд, не должно дойти до ушей сэра Майлза, — начала она.

— Можете на это рассчитывать, — серьёзно ответил Бонд.

— Он просто сам не свой, — продолжила женщина. — У него пропал аппетит, и с нами он очень груб.

— Понимаю, — сочувственно сказал Бонд.

— Всегда вставал рано — он ведь «жаворонок», а сейчас — встаёт поздно, пропускает завтрак. В общем, нам кажется, что его шантажируют.

— Шантажируют?

— Да, коммандер, — женщина понизила голос. — Уже дважды сэру Майлзу звонит человек с иностранным акцентом.

— Какой именно акцент?