Джейн Остен расследует убийство

я более чем когда-либо уверена, что Джонатан Харкорт был любовником мадам Ренар, но как мне узнать, убил ли он ее? С каждым часом, который приближает нас к февралю, мой дух падает. Я была в Уинчестере. Дорогой Джорджи держится настолько хорошо, насколько это возможно. Не спрашивай меня о подробностях, поскольку я не могу тебе лгать. У Джека Смита есть алиби. Ты бы этого не одобрила, даже если б я рассказала, чего я не могу сделать, поскольку дала клятву хранить тайну. Однако могу сказать тебе, что легкомысленно неумелое обращение Салли с нашими платьями, скорее всего, вызвано тяжелым случаем любовной тоски. Мне не стоило сомневаться в Джеке. Он был верным другом дорогого Джорджи всю свою жизнь. Приношу искренние извинения за запоздалость этого письма. Знаю, что ты много дней ждала от меня весточки, но от отчаяния у меня опустились руки. Не буду пытаться скрыть от тебя глубину моего уныния, любимая сестра. Ты, без сомнения, посмеешься, когда я скажу тебе, что в последнее время даже поймала себя на мысли, что смотрю на аккуратные мазки на твоей картине, висящей в семейной гостиной, и задаюсь вопросом: если б я доверилась Господу всем сердцем, показал бы он мне ответ? Надеюсь, что это послание дойдет до тебя до того, как погода ухудшится и дороги будут перекрыты. Напиши мне как можно скорее, если сможешь.

Всегда твоя любящая сестра,

Дж. О.

P. S. Сожги это письмо, ладно?

Мисс Остен,

дом преподобного мистера Фаула,

Кинтбери, Ньюбери.

Глава двадцать пятая

В сумерках Джейн сидит в гардеробной и строчит на бумаге мелким наклонным почерком. «Леди Сьюзан» нужен финал, но Джейн не может его придумать. Ей невыносимо выдавать свою коварную героиню замуж за человека, недостойного ее злобного ума. Да и какой мужчина вообще может быть ее достоин? Поэтому Джейн позволяет леди Сьюзан развлекаться с любовником, пока ее подруга отвлекает его соперника. Джейн использует чернила, которые сама приготовила из ягод терна, добавив немного смолы акации, чтобы они лучше ложились на бумагу. Чернила получились темно-фиолетовыми, а не классического черного цвета, как те, что она использовала для написания первой части. Джейн боится, что со временем строки выцветут, но это все, что есть в ее распоряжении.

Изысканная кружевная лента от шляпки мадам Ренар и увядшая вишнево-красная камелия, которую Джейн взяла с ее могилы, смотрят на хозяйку с комода, упрекая в легкомыслии. От этой мрачной картины у Джейн чешутся руки начать новое произведение о девушке, чей разум так же зациклен на призраках и упырях, как и ее собственный, и которая видит убийц и насильников в каждой мелькнувшей тени[60].

Обмакивая перо в чернильницу, Джейн поднимает взгляд от письменного стола и смотрит в окно. Белые кольца трубочного дыма парят в лавандовом небе. Круги поднимаются вверх со стороны конюшен, расширяясь и зависая над двором фермы, прежде чем рассеяться по ветру. Только один человек обычно курит табак у конюшни Остенов – Генри. Почувствовав благоприятную возможность, Джейн посыпает бумагу присыпкой, высушивает чернила и надежно прячет в свою шкатулку для письма. Затем крадучись спускается, натягивает плащ и выходит в сад, следуя за очевидными сигналами бедствия в подсобку конюшни.